Чисто сибирское убийство

– Я знаю одну хорошую инструкторшу, – бросил зачем-то Максимов. – На днях ей, правда, срок впаяют – лет пятнадцать за тройное убийство…

На этом месте Вернер и проявил отчаянную изобретательность. Явно с горя. Он выжал газ до упора, одномоментно провернув баранку вправо. И в тот же миг нажал на тормоз. Джип лихо развернуло, тряхнув напоследок и погрузив задними колесами в кювет. Преследователи, потеряв «буксир», явно растерялись. Пронзительно завизжали тормоза, крутобокий японец дал вираж, но, по инерции продолжая движение, пролетел метров двадцать и прочно погрузился в водосток. В салоне громко выражались. Водитель насиловал движок, пытаясь добиться невозможного, но передние колеса все глубже уходили в яму. «Гелентвагену» выбираться из канавы оказалось проще. Яростно вертелись колеса – миллиметр за миллиметром, выметая брызгами жидкую кашу… С простуженным ревом машина взгромоздилась на дорогу. Вернер лихорадочно работал рычагами, разворачивая капот по курсу. Сидящие в «тойоте» запоздало сообразили, что сели они надежно, – захлопали дверцы, какой-то храбрец карабкался из канавы на проезжую часть.

– Гони… – сладострастно выдохнула Екатерина.

Вернер дал по газам. Человек, летящий наперерез, отшатнулся, рыбкой убрался в канаву. Снова замелькали елочки, полоса асфальта в перекрестье фар…

– Быстрее, Шурочка, быстрее… – чувственно стонала Екатерина. – Ну хочешь, я тебе за просто так отдамся… Все твои трещинки, все твои родинки перецелую… особенно такую эротичную, под левой грудью…

– Не хочу, Катька, ну тебя на фиг… – истерично ржал Вернер. – Я уже достиг высокого полового наслаждения, обойдемся без посторонних…

– Какая-то странная у него родинка, – бормотал Максимов, – «ДМБ-92»…

– А ты откуда знаешь? – рявкнул Вернер.

– Так у тебя же в комнате фотка висит, ты в обнимку с корешами из десантуры…

– И все при родинках, – развеселилась Екатерина.

Веселье оказалось несколько преждевременным. Вторую машину, набитую головорезами, позорно проворонили. А могли и догадаться, что автотранспорта у клевретов Шалевича больше, чем у мэра. Сразу две машины прошли далекий поворот и помчались по прямой…

– Да пошли они в баню! – гневно завопил Вернер, всей массой наваливаясь на акселератор.

– Уйди от них! – взвизгнула Екатерина. – Вернер, родненький…

Но и у этих парней намерения были не менее воинственными. Рассусоливать они не стали – еще на дальних подступах открыли шквальный огонь. И снова завибрировал салон, заскрежетало многострадальное железо. Свинец хлестал по корпусу, разлетелось заднее стекло, осыпав осколками Максимова.

– Уроды, блин! – заголосил Вернер. – На поражение бьют! Умышленное причинение смерти – статья сто пятая часть первая!..

Екатерина скрючилась под сиденьем, тихо поскуливала, Максимов свернулся на полу. Даже Вернер сполз под руль, и очень кстати – лобовик под градом пуль затрещал, сморщился, как бумага, и с неприятным хрустом вывалился на капот… Одна из пуль пробила заднее колесо. Справляться с управлением уже возможности не было. Последнее, на что сподобился Вернер, – отыскал среднюю педаль… Мучительный тормозной путь, мерзкий визг протектора, водосток… Машина встала дыбом, задрав задние колеса, и Максимов, спасая себя от кувырка в разбитый ветровик, обнял спинку сиденья.

Конец машине. Уже не роскошь и не средство…

– Мамочка, забери меня отсюда… – жалобно молила Екатерина.

Вернер ругался высоким штилем. Становилось светлее – погоня, слепя фарами, приближалась. Голова внезапно вспыхнула разноцветной болью – давно ее что-то не было. Приключение начинало принимать утомительный характер.

– А ведь нас еще не поймали, – как-то зачарованно догадался Вернер.

– Точно, – бросил Максимов. – Бежим отсюда! – Повернул ручку, ногой распахнул дверь и с метровой высоты сверзился в канаву. Плечо отзывчиво выстрелило. Он рванул переднюю дверцу, выволок за локоть Екатерину, схватил за талию, приподнял, вытолкнул из канавы.

– Как твои лодочки, Катюша?

– На завязочках… – стонала Екатерина. – Их оторвать можно только с ногой…

Проверка на мужество в реальных боевых условиях только начиналась. Они ворвались в лес, будоража лапник – как раз в тот момент, когда первая машина поравнялась со вздыбленным джипом. Но не остановилась, промчалась дальше. Ушла за поворот и только там завизжала тормозами. Вторая стала, основательно не доехав.

«В клещи зажмут», – догадался Максимов. Пропитанный водой покров из опавших хвоинок податливо чавкал под ногами. Ельник сгущался. Не предназначены обильные еловые заросли для того, чтобы носиться по ним сломя голову. И тропок не предусмотрено. Он помнил, как сопливым пацаном на корточках ползал по замшелому ельнику, сгребая маслята. Подняться невозможно – только на четырех конечностях…

Екатерина ныла, что в гробу она видала эти адские грибные места, хочется домой, в ванну, да будет проклят тот день, когда она еще раз отправится в путешествие с несносными мужиками. Чертыхался Вернер. Курить хотелось просто зверски.

– Я не пролезу… – всхлипывала Екатерина, застряв между стволами. – Костик, дай руку, вытащи меня отсюда…