Чистодел

Как добирался до машины и сам ли дошел до нее – не помню, хоть убей. Последнее, что осталось в памяти, – это как я валялся на заднем сиденье, а Влад орал как потерпевший в трубку, что все прошло, в общем-то, нормально. Мол, мы уже едем. А еще надо срочно раздобыть гемодез, глюкозу и обязательно какие-то там витамины.

Когда я пришел в себя, машина стояла у какой-то избы. Дедок, шибко похожий на Михалыча, по виду его папаша, суетился возле ворот. Я с трудом навел резкость, присмотрелся. Нет, никакой это не папаша, а сам Михалыч, только сильно постаревший и усохший. Я не успел даже толком удивиться, когда, как и почему он умудрился так здорово измениться, потому что опять вырубился. Вернее сказать, потух.

Куплет восьмой О, сколько нам открытий чудных

Глава 44 Товарищеский ужин в деревне

Михалыч вернулся на четвертые сутки вечером. Усталый, изжелта-бледный, но довольный. Даже какой-то умиротворенный.

Я к тому времени уже пришел в себя, выспался на полгода вперед, от души проблевался и опять выспался. Печенка, правда, слегка побаливала и противно екала при резких движениях, но в остальном – полный порядок.

У меня даже аппетит прорезался. Так что ужинал я с немалым удовольствием, бодро перемалывал зубами все, до чего был в состоянии дотянуться. А до чего не мог, то передавали мне добрые люди.

– Цыгане любят пиво читинского разлива, – промурлыкал Влад, наполняя рюмки себе и Диме по прозвищу Погромщик.

Так его, как выяснилось, было принято именовать в определенных кругах. По мне – вполне даже напрасно. Добрейшей души человек, мухи не обидит.

Три рюмки встретились посреди стола. Две направились дальше по маршруту, а третья, моя, вернулась на место. После активного общения с химией на спиртное меня что-то не очень тянуло.

Тут кто-то постучал в ту дверь, которая вела к запасному выходу. Помню, как сам сегодня ее запирал.

– Кто там? – поинтересовался Влад, укладывая на стол газетку, а под нее – ствол.

– Свои, – донеслось снаружи, и дверь отворилась. – Бог в помощь, – проговорил Михалыч.

Он, сильно подволакивая ногу, прошел к столу, уселся на свободный стул и протянул руку к пустому стакану. Сметливый Погромщик до самых краев налил туда не водки, а квасу. Старик тут же его залпом и прикончил, расплескав только самую малость.

Он откинулся на спинку стула, улыбнулся и прохрипел:

– Уф, хорошо.

Михалыч медленно, как под водой, раскрыл портсигар, достал сигарету, щелкнул зажигалкой и тут же взахлеб закашлялся.

– А тебе не вредно? – забеспокоился я.

– Нисколько, – спокойно ответил тот, вытер выступившие слезы, извлек из нагрудного кармана несколько фотографий, бросил их на стол и спросил: – Никого не узнаете?

Снимки пошли по рукам.

Дима со всем вниманием посмотрел на фотографии, сказал, что не знает этих персон, и передал картинки Владу.

– Точно нет, – сказал тот и передвинул снимки мне.

– Не припомню. – Я отложил верхнюю фотографию в сторону. – Ух ты!..

Это же мой бывший шеф собственной персоной. Лицо спокойное, только самую малость удивленное. А между глаз, там, где у индусов принято рисовать пятнышко, – небольшое входное отверстие. Такое вот кино и танцы.

– Откуда дровишки? – прозвучало с другого конца стола. – И кто это?

– Отвечаю по порядку. – Хозяин дома опять подставил Владу стакан, сделал несколько глотков кваса. – От верблюда. Завелся тут такой вот двугорбый из столичной ментовки. Два просвета, три звезды, куча всяческих возможностей. Один из покойничков на фото – наш с Мелким бывший командир. – Михалыч кивнул в мою сторону. – Второго не знаю. Обоих грохнули рано утром того самого дня, когда вся эта ерунда и закрутилась.

– Когда их нашли?

– Позавчера. Хозяину квартиры срочно понадобились ключи от гаража. Вот он и забежал домой на минутку.

– Хвосты стали рубить, – проговорил Дима, усмехнулся и добавил: – Поторопились.

– Вернее сказать, произошла плановая ротация кадров, – уточнил Влад. – Со вторым тезисом полностью согласен.

– На наше счастье. – Я чуть-чуть глотнул из рюмки и скривился.

Никто больше ничего не сказал. Так мы и сидели молча, в печали, которую поэт прошлого века по кличке Саша Черный почему-то назвал партийной.

– А не перебраться ли нам на свежий воздух? – проговорил Погромщик, забрал бутылку и двинул к выходу.

– Хорошая мысль! – восхитился Влад. – И как я сам не додумался? – Он прихватил с собой рюмки, приличный шмат колбасы, у дверей вдруг остановился и сказал: – Хорошо у вас в саду. Одного только не пойму: почему комаров‑то нет?

– Не сошлись характерами, – буркнул старик.

Глава 45 Последний из могикан

Михалыч дождался, пока захлопнется дверь, ткнул пальцем себе за спину, в сторону стенного шкафчика, и приказал:

– Доставай!

Я поставил на стол пару пузатых бокалов и большую, уже ополовиненную темную бутылку без этикетки.

– Наливай помалу.

– Вообще-то мне не стоит, – засомневался было я. – А тебе так и вообще…

– Делай, что говорю!

– Понял.

Такой вот приказ командира – настоящий праздник для подчиненного.