Чистодел

– Молодца! – Толстячок придвинулся поближе, щелкнул зажигалкой, дружески потрепал меня по плечу и обнадежил: – Скоро вы будете в полном порядке.

– Хорошо бы, – вложил я свои две копейки в беседу.

Очень приятно было снова начать говорить и двигаться, пусть и через силу. Главное…

– Главное, помните, что до второй инъекции данного препарата доводить дело не стоит. Вы меня поняли? – осведомился Николай Павлович.

– Вполне, – отозвался я, медленно повернулся к окну и принялся любоваться пейзажами, как-то печально проплывающими мимо.

Почему, спросите, именно проплывающими, а не пролетающими? Потому что часа два назад закончилось шоссе, а совсем недавно сошла на нет и грунтовая дорога.

– Надеюсь… – тут машину тряхнуло, и барин, видимо, прикусил язык или испугался, что это случится.

В общем, я так и не узнал, на что надеялся мой попутчик.

Так мы и ехали в скорбном молчании, пока и бездорожье не закончилось. Наша «Нива» далеко не первой молодости остановилась возле рощицы.

Мой спутник по случаю перехода на походно-полевое положение был облачен в застиранный камуфляж. Он поправил капитанскую фуражку с крабом, на сей раз темно-синюю, и смело шагнул из машины в утренний туман. Тот, что всем нам по пояс будет.

А я не успел этого сделать. Мужик, сидевший за рулем, развернулся и цепко ухватил меня здоровенной пятерней за горло, начисто перекрыв кислород.

– Ты этого поганого интеллигента не бойся, – тихо, с непонятно откуда взявшейся ненавистью проговорил он. – Меня страшись. Если что, прямо здесь зажарю и сожру. Вкурил, убогий? – Мужик усилил хватку и так встряхнул меня, что моя несчастная голова сначала чуть-чуть не врезалась затылком в мою же собственную задницу, а потом едва не оказалась в желудке.

Я представил себя, зажаренного до аппетитной хрустящей корочки, закусил губу и тихонько застонал. Дескать, понял, дяденька, не извольте беспокоиться.

– На выход! – скомандовал тот человек, которого мне отныне следовало бояться, и распустил стальной захват на моем горле.

Небо в тучах, мелкий противный дождь из тех, которые с короткими остановками идут целыми сутками, да нулевая видимость на десерт. Красота, короче.

Из шедевра Ульяновского автозавода с патриотическим названием, подошедшего к нам, наружу выбралась команда покойного Ваньки. Трое достаточно взрослых здоровенных мужиков и еще один, помладше их, пониже ростом и совсем не напоминающий шкаф со створками. Зато подтянутый, ладный и ловкий в движениях, весь как на пружинках.

Все семеро витязей прекрасных, если считать со мной, наскоро перекурили и двинулись в рощу. Мужик, которого я должен был бояться, заботливо подхватил меня под локоток и зашагал рядом.

– Назад! – вполголоса скомандовал интеллигент Николай Павлович, и наш водила безропотно перешел в арьергард.

Мы миновали рощицу, пересекли овражек и углубились в лес. Он был такой густой, что меня аж страх пробил. Может, мы забрели в Чернобыльскую зону? Бывалые люди рассказывают, что там благодаря мирному атому и сосны в три обхвата, и грибы по колено, и живность прямо как из фантастических романов. Трехголовые кабаны, зайцы с быка размером, русалки с крыльями, правильные менты, умные политики. Жуть, короче.

Но все обошлось. Сначала послышался комариный писк, леденящий душу, потом лес начал редеть, и впереди показалась небольшая поляна.

– Надеюсь, мы правильно идем? – негромко спросил Николай Павлович.

Я молча кивнул, потом остановился, переводя дыхание, вытер рукавом взмокшую физиономию. После всего того, что эти злые и любопытные люди в меня закачали, пешие прогулки перестали приносить мне удовольствие. Передвигаться на своих двоих я не особенно хотел и не очень-то мог.

Я шагнул вперед. Нога запуталась в корнях. Я наверняка смачно приложился бы мордой об природу, ежели бы не все тот же водила, на все руки мастер. Успел, шустрик этакий, подскочить и поддержать меня. Душевное ему за это спасибо.

Мы вышли на поляну, кишащую комарами и прочей крылатой нечистью. Мой сосед по этажу на правах старшого объявил десятиминутный привал. Все снова задымили, собравшись двумя группами, одна рядом с другой. Мордовороты и парень с ними время от времени бросали в нашу сторону быстрые и настороженные взгляды. Стволы они не доставали, но явно держали наготове.

– Ну и комарья же здесь, – задумчиво проговорил наш предводитель, несколько растерявший привычный лоск, и принялся брезгливо счищать с козырька фуражки паутину, прилипшую к нему. – Прошу прощения, – сказал он, вдруг влепил мне молниеносную оплеуху и стряхнул с ладони здоровенного слепня.

– Благодарю вас. – Впервые за долгое время у меня получилось хоть что-нибудь выговорить, не заикаясь.

Я повел головой, осматриваясь. Вот же она, та самая заветная ямка. Мы буквально трех шагов до нее не дошли.

– Обращайтесь, если что, – великодушно отозвался он, как-то совсем уж по-плебейски почесывая подмышку. – Внимание! – вдруг взревел Николай Павлович.