«Чистое поле». Миссия невыполнима

Покинув его кабинет, Сердюк с Писаренко направились в финчасть. Получив деньги и сдав секретные документы в секретариат, они выехали в город, по пути во Внуково заглянули домой, чтобы переодеться и собрать «дежурный чемодан». Спустя семь часов в аэропорту «Беслан» у трапа самолета их встречал начальник отдела ФСБ по 58-й армии полковник Петр Борисов. Месяц назад закончивший академию ФСБ и назначенный на столь высокую должность, он лучился энергией и задором. Борисова буквально распирало от гордости; далеко не каждому контрразведчику за время службы удавалось выйти на матерого шпиона, ему удалось, и он спешил поделиться с Сердюком и Писаренко своим успехом. Поэтому, когда они поднялись в кабинет, где их ждал Аниченко, то уже имели представление о ходе проверки Гадчидзе и Надибаидзе.

Встретил их среднего роста, крепкого сложения, неторопливый в движениях и с суровым выражением на лице генерал. Внешне Аниченко производил впечатление человека основательного и жесткого. Несмотря на разгар лета, кожа его лица имела бледный цвет, а под глазами залегли темные круги. С момента назначения на должность в 2005 году он не ходил в отпуск и работал без выходных. На плечи Аниченко лег груз огромной ответственности за деятельность управления ФСБ самого крупного военного округа в российской армии — СКВО. Он простирался на севере до Дона, а на юге — до границ с Грузией и Азербайджаном, на западе — до Азовского моря и на востоке — до Каспийского. Округ и в мирное время продолжал воевать, война с бандподпольем на Северном Кавказе шла не на жизнь, а на смерть.

«Без разведки армия слепа, а без контрразведки беззащитна» — этому девизу Аниченко и его подчиненные следовали в своих делах. В Ростове в Управлении ФСБ по СКВО сходились нити многих операций, проводившихся контрразведчиками на Северном Кавказе. Аниченко твердо держал их в своих руках и со свойственным ему педантизмом вникал в детали, а в наиболее важных операциях принимал личное участие. О его колоссальной работоспособности ходили легенды, а злые языки болтали: у Аниченко две страсти: любимая жена — работа и любимые дети — разоблаченные шпионы и террористы.

Коротко поздоровавшись с Сердюком и Писаренко, он сразу перешел к делу и распорядился:

— Петр Николаевич, доложи последние наработки на «Штабиста» и «Коммерсанта»!

— Василий Сергеевич, полковник Борисов по дороге рассказал нам суть материалов, может, сразу сосредоточимся на планируемых мероприятиях? — предложил Сердюк.

Аниченко сурово сдвинул брови и коротко бросил:

— Повторение — мать учения. Борисов — молодой начальник, пусть учится докладывать, а не рассказывать.

Тот ринулся к сейфу, достал документы и принялся раскладывать на столе. Аниченко нетерпеливо махнул рукой и потребовал:

— Петр Николаевич, перестань трясти бумагами! Времени на это нет. Давай своими словами!

Борисов смешался, но быстро собрался с мыслями и приступил к докладу:

— Товарищи генералы, товарищ полковник, в целях выявления шпионской деятельности «Штабиста» — Гадчидзе — спланирован и проводится комплекс оперативно-разыскных мероприятий. Он включает в себя…

— Петр Николаевич, мы не в академии! Лекций о контрразведывательной деятельности нам читать не надо. Докладывай по существу! — перебил Аниченко.

— Есть! — ответил Борисов и после короткой паузы продолжил:

— По состоянию на 15 сентября установлена связь Гадчидзе — «Коммерсант», который, как мы предполагаем, является резидентом спецслужб Грузии. Это гражданин Грузии Вахтанг Асландиевич Надибаидзе. С июня сего года регулярно посещает Южную и Северную Осетию. Для прикрытия шпионской деятельности использует занятие коммерцией. Последняя его встреча с Гадчидзе состоялась накануне в кафе «Мираж». К настоящему времени.

— Погодите, Петр Николаевич, давайте вернемся к встрече! О чем на ней шла речь? — остановил его Сердюк.

Борисов, помявшись, глухо обронил:

— К сожалению, установить не удалось.

— Жаль. Продолжайте, Петр Николаевич!

— К настоящему времени с санкции окружного суда кабинет Гадчидзе оборудован техническими средствами контроля в целях документирования фактов сбора им секретной информации.

— Это все хорошо, Петр Николаевич. А какие еще, помимо тех материалов, о которых сообщалось в шифровке, вами добыты сведения о шпионской деятельности Гадчидзе? — торопил события Писаренко.

— И что сделано по документальному закреплению фактов сбора им секретных материалов? С чем в суд пойдем? — задал самый принципиальный в любой проверке вопрос Сердюк.

Борисов смешался и бросил потерянный взгляд на Аниченко. Тот болезненно поморщился и в сердцах бросил:

— А ничего!

— Как так?! — в один голос воскликнули Писаренко и Сердюк.

— А вот так! Профукали.

— И те, что хранились в тайнике гаража Гадчидзе?! — не мог поверить Писаренко.

— Хранились, а вчера испарились! Из-под самого нашего носа!

— Да-а, дела, — многозначительно произнес Сердюк и, переглянувшись с Писаренко, спросил: — Василий Сергеевич, и что вы намерены теперь предпринять?

— Ну уж точно посыпать пеплом головы не станем! — отрезал Аниченко.