«Чистое поле». Миссия невыполнима

— Побойся бога, Заза! Я же не фокусник. Этого Галлиева я и в глаза не видел, а уже завтра тащить на встречу?

Херладзе улыбнулся и, похлопав Имерлидзе по плечу, польстил:

— Дорогой Заза, ты не фокусник, ты настоящий маг. Без тебя я как без рук.

— Да ладно тебе, — проворчал тот и порозовел от похвалы.

— Вот и договорились. На встрече потребуй, чтобы он продублировал материал, который передавал Марго. Он знает, о чем идет речь, — подвел итог Херладзе и, завершая разговор, напомнил: — Встречаемся здесь завтра!

В оценке возможностей Имерлидзе он не ошибся. Тот извернулся и нашел предлог, как выйти на Галлиева. 8 апреля после службы они встретились в кафе «Бриз». Опасения Имерлидзе, что агент Пианист может выкинуть неожиданный фокус, не подтвердились. Отказавшись от предложения выпить, он тем не менее не уклонился от выполнения задания и пообещал предоставить копии документов, утерянные Марго — матерью. На том они расстались.

Готовность Галлиева к выполнению задания добавила настроения Херладзе, и, не дожидаясь материалов, интересовавших Джапаридзе, он поспешил проинформировать его о приеме на связь агента Пианист и организации работы с ним. Тбилиси ответил очередной радиограммой; она была выдержана в превосходных тонах, и поторопил с выполнением заданий агентом Штабист — Калашвили и агентом Земеля — Пацаном. Херладзе не стал мешкать и зарядил на роль толкача курьера Имерлидзе. Тот было заартачился, но щедрые командировочные — полторы тысячи долларов — сняли все возражения.

12 апреля Имерлидзе вылетел в Москву с заданием для Штабиста, записанным на флешку; оно касалось сбора секретной информации о реформировании частей СКВО, а также с 5 тысячами долларов. Встреча двух шпионов произошла в аэропорту Внуково. Слушатель первого курса Военного учебного центра Сухопутных войск — Общевойсковой академии Вооруженных сил России подполковник Калашвили — Богдан сверкал, как новая копейка. За полгода спокойной жизни в Москве он уже забыл, что такое служба от подъема до забора, и заметно раздобрел. Кожаное пальто с трудом сходилось на груди, а в движениях появилась вальяжность.

Недолго потискав друг друга в объятиях, земляки-шпионы не стали терять даром время; Имерлидзе через четыре часа предстояло лететь в Краснодар, где его ждал агент Земеля, и они прошли в бар. Прежде чем отметить встречу, он поспешил сбросить Калашвили опасный груз — флешку с записью задания — и вручил конверт с 3 тысячами долларов. Не моргнув глазом, тот взял то и другое, а вот с информацией для резидента вышла заминка. Сославшись на то, что за время весеннего лагерного сбора ничего более секретного, чем БСЛ-110 — большой саперной лопатки, — в руках не держал, Калашвили пообещал к следующей встрече представить «убойный материал».

В действительности он банально врал. Военное искусство, которое изучалось слушателями на первом курсе академии, было далеко от нынешней ситуации на Южном Кавказе, оно безнадежно застряло где-то во временах «Очакова и покорения Крыма». Поэтому Калашвили в ближайшие месяцы не приходилось рассчитывать на пополнение своего шпионского багажа. Тем более после сдачи зачетов ему и остальным первокурсникам предстояло пройти через «Освенцим» — месячный летний лагерный сбор. В глухом лесу, как шутили продвинутые острословы-слушатели: подальше от людей, чтобы те не испугались, и от реки, чтобы самим с тоски не утопиться, будущих командиров дивизий и полков ждали знакомая большая саперная лопатка с гектарами нетронутой целины, походные палатки и тучи злющих комаров, жаждущих офицерской крови.

Об этом Калашвили не стал распространяться, полагая, что шпионские гонорары полетят вниз, и намекнул Имерлидзе на свою новую связь — «одного полковника» в Главном оперативном управлении Генштаба, через которого в скором будущем он намерен получать важную секретную информацию. Имерлидзе не стал уточнять, что за полковник и что за секреты, у него хватало собственных забот — впереди предстояла непростая явка с агентом Земеля. А тот был не чета земляку-шпиону и в любой момент мог взбрыкнуть. Имерлидзе вполуха слушал разглагольствования Калашвили и старался за звуками музыки не пропустить объявления о начале регистрации на рейс до Краснодара. Болтовня Калашвили успела его изрядно утомить, когда наконец в объявлении прозвучало слово Краснодар. С трудом вырвавшись из объятий захмелевшего земляка-шпиона, Имерлидзе направился на регистрацию. Вылет рейса в столицу Кубани прошел по расписанию, через два часа Ту-154 приземлился в аэропорту столицы Кубани.