Чистое золото

Илларион приготовил торжественную речь, но когда, ослепленный светом ничем не занавешенной лампочки, разглядел эту чистоту, то забеспокоился совсем о другом:

— Ребята! Валенки обметайте! Не натоптать бы здесь!

Школьники снова высыпали за дверь, энергично счищая снег с валенок.

Торжественность минуты, таким образом, пропала, и когда все возвратились обратно, Рогальский протер очки и сказал просто:

— Ну, ребята, порядок у вас полный. Точно новоселье. Мы пришли вас поздравить. Примите наши скромные подарки! — Он пожал руки молодым горнякам.

Тоня, Женя и Нина начали развязывать пакеты.

— Полочки — работы наших учеников Соколова и Мохова, — продолжал Илларион. — Это — Соколов. Он нынче в легком припадке меланхолии… Кланяйся, Анатолий. А та жизнерадостная личность — Андрюша Мохов. Андрюша, ты что стены так вдумчиво изучаешь? Побелка нравится?

— Да я гляжу, куда бы полки повесить, — невозмутимо пробасил Андрей.

Ребята со смехом и шутками окружили школьников:

— Да вы раздевайтесь, грейтесь!

— К печке поближе!

— У нас тепло теперь. Все щели замазали!

— Сейчас, сейчас. Вот книги возьмите.

Тоня распаковала пачки книг.

— Здорово!

— Это подарок!

Книги пошли по рукам.

— Гляди, ребята: «Как закалялась сталь»!

— «Овод»! Давно про эту книгу слышал!

— Эх, «Тихий Дон»! Полный! А я только первую часть читал.

— Ребята! Все книги нужно прочитать, — строго сказала Тоня, — скоро доклад у вас будет о советской литературе.

— Кто докладчик-то?

— Сама я к вам приду.

— Хорошо!

Петя Таштыпаев и Ваня Пасынков передали горнякам несколько застекленных и окантованных портретов вождей и писателей, а Женя с Ниной преподнесли им пестрый абажур своей работы.

— Давайте сейчас всё развесим и расставим по местам, — предложила Тоня.

Бойко застучал молоток. Все работали с увлечением.

— Еще занавески для окон девочки сшили, да Моргунова с ними что — то запаздывает, — заметил Илларион.

— Кто-то идет! Не она ли?

Но это была не Лиза, а Новикова. Десятиклассники встретили ее с нескрываемым удивлением:

— Татьяна Борисовна, вы?..

— Разве вы знали, что мы здесь?

— Пришла посмотреть, как у вас дела идут, — громко сказала Татьяна Борисовна.

Не могла же она признаться своим ученикам, что ее послала сюда Сабурова.

«Внешкольную работу ты, по-моему, совсем запустила, Таня, — укоряла Надежда Георгиевна. — Кроме как в классе, с ребятами не встречаешься. Для начала сходи-ка сегодня в рабочее общежитие. Все твои там будут».

Стараясь скрыть свое смущение, Новикова схватила один из портретов и принялась прибивать его, поминутно роняя гвозди.

Ее приход нарушил веселое настроение ребят. Горняки примолкли, а школьники стали переговариваться вполголоса.

— Ребята, — неожиданно спросила Нина, — вам этот вечер ничего не напоминает?

— Ну как же!

— Волковых помните?

— А тетку Матрену?

Все дружно захохотали.

Во время войны комсомольцы и старшие пионеры помогали в хозяйстве женщинам, оставшимся без мужей. За это особенно ратовал Павлик Заварухин, хотя Илларион с ним горячо спорил:

— Ты пойми, это ведь тимуровская работа по существу… пионерское дело. Так и в журнале «Пионер» написано.

— Ну, а где написано, что комсомольцам нельзя этим заниматься? — возражал Павел. — Все хорошо, что людям на пользу… И Надежда Георгиевна так считает. Тебе, Тоня, с девчатами надо в первую очередь к Волковым сходить. Женщина мается с пятью детьми, отец на фронте. Кому бы и помочь, как не нам! А мы ребятишек на елку позвали, да и успокоились! Узнайте, что можно для них сделать.

Тоня с подругами побывала у Волковых. В маленьком, запущенном доме сделать можно было многое. Мать работала, а старшая девочка разрывалась между школой и семьей. Когда школьницы пришли, маленькая хозяйка, вся перепачканная сажей, топила печку.

Старшеклассницы решили сразу же взяться за работу. Они сняли шубы и схватились за ведра и тряпки. Девочка изумленно смотрела на них и изредка тихо говорила:

— Эту бутылку нельзя выкидывать, мама не велела. То ведро не берите — худое.

К вечеру пришла сама Волкова. Она не выразила никакой радости при виде чисто убранного жилья и вымытых детей.

— Батюшки! Пол-то мыли, поди, из новой лоханки! — восклицала она. — Занавеску пеструю куда дели?

Девушек такое поведение сильно охладило, но Павел принял его как должное:

— Не привыкли к этому и стесняются, наверно. Народ ведь у нас гордый. Вы, главное, держитесь так, чтобы люди не подумали, будто у нас месячник помощи или кампания какая-то. Всем говорите, что мы считаем школу и прииск одной семьей. Когда в семье кому-нибудь трудно, другие ему помогают.

Сабурова внесла в это новое дело свойственные ей спокойствие и порядок. Но работу молодежи не сразу поняли и оценили. Не обошлось и без забавных историй.