– Тебе же все равно! – возмутилась Катя, сбитая с толку и забывшая разом мужские имена.
– Зато тебе – нет! Так дай имя, которое мне подходит.
– Ладно, – в очередной раз уступила Катя. Спорить с этим категоричным типом бесполезно. К тому же ей действительно не все равно, – тебя зовут… хм…
– Хватит думать вслух. Определишься с именем – тогда напишешь. Не могу читать твои «хм»!
Катя в очередной раз решила обидеться, и веди она диалог с реальным человеком – так и сделала бы, нагрубив. Но в общении с неизвестным она становилась осторожной и уступчивой, боясь своей резкостью оборвать разговор. Чтобы совладать с собой и всерьез подумать над ответом, потребовалось несколько минут. Он не торопил ее, словно вопрос, который сейчас обсуждался, был крайне серьезен.
– Мне кажется, тебе подходит имя Ник. В этом есть символичность. Ты скрываешь свою личность, как это делают в Интернете, когда вместо настоящего имени указывают придуманный никнейм.
– Вот теперь нормально! – наконец-таки согласился он. – Тогда давай познакомимся?
Катя почувствовала себя сумасшедшей, обреченно вздохнула, но все-таки написала:
– Привет, меня зовут Катя.
– Привет! А я – Ник. Будем знакомы.
– Допустим.
– Я тоже рад знакомству!
– Может, тебе еще фотографию мою выслать? – раздраженно спросила Катя. Она не могла отделаться от мысли, что их беседа больше похожа на чат знакомств – один из тех, на которые раньше уповала Дарья.
– Прибереги ее для семейного архива. Мне все равно, как ты выглядишь. А твой внутренний мир я и так могу разглядеть.
– Какой неприхотливый ухажер, – теперь наступила очередь Кати задавать непринужденность разговору посредством специфического юмора. Шутка пришлась ей по душе. Катя даже хихикнула.
– Придержи-ка свою писательскую фантазию. Она тебе пригодится. Кстати, ты не против? Я сотру наш диалог, чтобы не загромождать твой текст.
– Буду рада, если ты избавишь меня от своих несмешных шуток, – ответила Катя.
– Не обольщайся. Твои несмешные шутки все равно останутся при тебе.
Не успела Катя ответить, как курсор самовольно запрыгал по рабочему полю, стирая перед собой букву за буквой. Она попыталась остановить его, но слова продолжали съедаться упрямым курсором, игнорируя нажатия клавиш. Он остановился, когда стерся последний «Привет», а вместе с ним и последнее доказательство их разговора. Если шутник и впрямь был персонажем из романа, он только что пригласил писателя в свой мир.