Читай меня вслух

Он узнал о ней благодаря голосу. По прошествии времени, закрыв глаза, он мог точь-в-точь воспроизвести его в памяти: в меру высокий и звонкий, чтобы принадлежать хрупкой девушке, в меру низкий и устойчивый, чтобы звучать уверенно. Ему представлялось, что когда она говорила, ее слова, подобно глотку горячего молока, обволакивали горло. Но чем дальше бежало время, тем больше что-то в ней менялось. От злости тембр становился слишком громким, твердым – как будто она кидалась камнями; от плача превращался в визг, словно горло было стеклянным, а слова – гвоздями, которые его царапали. Все чаще ему приходилось обращаться к памяти, чтобы вспомнить ее настоящий голос. В голове, как в заевшем пленку проигрывателе, звучала одна фраза – та, что она сказала при первой встрече с ним:

– Извините, если помешала. Я могу присесть?

Он перестал играть, бросил на нее обжигающий взгляд. Она приняла это за приглашение – и присела на самый краешек скамьи, словно предупреждала, что здесь ненадолго.

– Вы здорово поете! – снова она заговорила первой. А он в ответ просто улыбнулся. Ему не хотелось говорить. – Не против, если я посижу тут с вами?

– Нет… Я даже рад, что в незнакомом мне городе нашелся хоть один человек, который готов составить мне компанию, – негромко произнес он.

– И как вы очутились здесь? С гитарой наперевес? Вы вроде современного трубадура? Тогда я – принцесса. – Она хихикнула и забавно сморщила нос.

– Это невеселая история. Может, когда-нибудь я вам расскажу ее.

– А вдруг это «когда-нибудь» не наступит? Вдруг это наша единственная встреча?

Он поджал нижнюю губу. Задумался.

– Что ж, тогда мне и вовсе не стоит изливать свою душу человеку, которого я вижу в первый и последний раз.

– То есть вы не хотите тратить на меня свое драгоценное время? Или думаете, что у вас от разговоров язык отсохнет? –В ее словах появились льдинки, и от этих воображаемых льдинок его кожа покрылась настоящими мурашками.

– Хамство не ваш конек – для этого у вас слишком мягкий тембр голоса, – подметил он, и собеседница тотчас оттаяла:

– А из вас никчемный шифровальщик. Едва взглянув на вас и ваши вещи, я могу предположить, что с вами произошло.

– Любопытно послушать вашу теорию.

Она пристально посмотрела на него, как подобает сыщице. Кашлянула и сделала паузу – выдерживала интригу. И только когда все ритуалы были соблюдены, заговорила: