Читай не хочу. Что мешает ребенку полюбить книги

Поскольку главное на уроке литературы – текст художественного произведения, а главная цель, которая стоит перед учителем, – учить пониманию того, что сказано другим человеком, то надо придумывать задания, которые было бы интересно выполнять и процесс выполнения которых приводил бы учеников/читателей к постижению смыслов различных текстов. Интересное задание – это тот «инструмент», который позволяет решать самые разнообразные задачи учителю и в работе с учеником, и в работе с самим собой. Невозможно придумать ничего интересного, если ты не способен иначе посмотреть на привычное и знакомое. Это «интересное» будет плоским, поверхностным, если ты не расширяешь и не уплотняешь контекст, в котором существуют тексты.

Все это мы делаем, для того чтобы ученикам стал интересен материал, с которым мы к ним идем. И этот интерес (к предмету изучения, к учителю, которому интересно чем-то заниматься, к себе, который открывает и узнает, к разнообразию и сложности мира) побуждает двигаться вперед, то есть читать.

Римма Анатольевна Храмцова, Москва, стаж преподавания 37 лет

Не стану расписывать, как проводится анализ художественного текста. Для этого есть литературоведы. Но поделюсь незамысловатой метафорой, которая помогает мне в работе. Я всегда говорю детям, что умение анализировать текст – это умение замечать и расшифровывать сигналы, прежде всего сигналы для внимательного. Когда несколько раз повторяется одно и то же слово, оно как будто машет читателю и говорит: «Обрати на меня внимание, я здесь не случайно!» То же бывает с пропуском рифмы, разветвлением значения слова – многозначностью.

Раньше на входных дверях в подъездах часто ставили кодовые замки. Чтобы подобрать код (не подумайте обо мне плохо, для питерских подростков, проводивших некоторую часть своей жизни на крышах, это необходимая информация), нужно было смотреть на самые потертые цифры. Так и с литературой: стоит найти потертые цифры и нажать на них, как откроется заветная дверь. А самым удачливым повезет забраться на крышу.

Радость от интеллектуального труда требует тренировки. В те далекие времена, когда моя последняя учительница алгебры еще не пожелала мне никогда больше не сталкиваться с математикой (надо сказать, я до сих пор старательно следую этому завету), я часами решала системы уравнений, чтобы начало получаться. И если начинало, испытывала непередаваемое удовольствие. То же самое происходит с анализом текста, только вместо одинокого сражения обычно предлагается коллективный мозговой штурм. Чтобы дети выдержали этап тренировок, пока филологическое наслаждение еще не вошло в привычку, нужны завлекающие маневры.

Бывает, обходишься малой кровью: изучая тему Родины в лирике, выстроишь в один ряд Лермонтова со странной любовью, Бродского с «Письмами к стене», Шевчука с «Родиной-уродиной» (он для школьников уже почти что незнакомая древность) и Хаски с его «Поэмой о Родине» – и готово. Бывает, рискуя сойти за сумасшедшую, тащишь в класс освежитель для воздуха с запахом сирени и пирог, чтобы дети поняли разницу в отношении Обломова к Ольге и Агафье Матвеевне. Легкие пути находятся не каждый раз. Поэтому мы с моим мужем, святым человеком, до пяти утра делаем в фотошопе страницу Гоголя во вконтакте, поэтому годовая контрольная продумывается неделю и оформляется как серия скриншотов переписки, по которым нужно угадать произведение, а список чтения на лето – как меню летнего кафе. Я не случайно говорю о времени, затрачиваемом на разработку подобных развлечений. Дети чувствуют, когда учителя вкладываются, и отвечают тем же.

Учитель на втором плане