Читай по губам

— Нью-Йорк, — стонет она. Все ее детские мечты о том, чтобы быть в центре всеобщего внимания, отражаются в остекленевших глазах. — Я Виктория, — говорит моя новая «лучшая» подруга, заталкивает сценарий подмышку и протягивает мне руку. — Виктория Ли. Третий курс театрального факультета. Не называй меня Вики, у меня очень бурная реакция на это имя. Я становлюсь той еще стервой. Но тебя не трону. Если только не назовешь меня Вики.

В одной руке я держу телефон, поэтому принимаю ее рукопожатие свободной рукой. Она холодная, как лед.

— Я Деззи.

— Замечательное имя. Я люблю Дезире Питерс. Ее исполнение Эльфабы в последнем национальном туре мюзикла «Ведьма» заставило меня плакать. У меня есть ее автограф на диске саундтреков и афише, которую я, разумеется, поставила в рамку. Мне пришлось стоять у двери театра сорок восемь минут в десятиградусный мороз. Но это того стоило.

— Это не сокращение от Дезире, — уточняю я. — Это сокращение от… Дездемоны.

Виктория замирает, уставившись на меня.

— Как Дездемона в «Отелло»?

Привет, родители-театралы.

— Да, именно она. Уже почти семь, поэтому мне нужно идти на сбор первокурсников. Ты пойдешь?

— Он не начнется раньше восьми, — отвечает она, опираясь на дверной косяк и отпивая воду из бутылки. Неожиданно она стала намного дружелюбнее, чем секунду назад. — Как ты об этом узнала?

— Мне сказали, что начало в семь. Ну, по словам Дианы-Демона из регистрации, — добавляю я, закатив глаза.

— Нет, нет. В восемь часов в театре.

Я приподнимаю бровь.

— Тут есть театр?

— А ты думала, я говорю об аквариуме? Нет, дорогуша. Ты пойдешь со мной, — заявляет она. — Ты здесь новенькая и явно не хочешь заблудиться среди корпусов после наступления темноты или оказаться в каком-нибудь братстве, или быть ограбленной… или еще что хуже. Нельзя доверять парню из братства. Это не лучший способ провести свой первый вечер здесь.

— Тут действительно так плохо?

— Этот кампус, как подушка на кровати между двумя стервозными бывшими любовниками: богатым, полном снобов районом на севере и бедными кварталами с гангстерами на юге. Безопасность кампуса — это шутка, но она действительно существует. Запомни, безопасность в количестве. Ну, мы выходим через тридцать минут. Эй, а где твоя соседушка? — вдруг неожиданно спрашивает она, вытягивая шею и заглядывая в комнату.

— Полагаю, еще не приехала.

Какого черта отец отправил меня в так называемый нормальный колледж в Техасе, который по совместительству является еще и преступным?

— Занятия начинаются послезавтра, поэтому она, наверное, приедет завтра или…

— Или вообще не приедет, — заканчивает она. — Иногда они неожиданно переводятся или просто меняют планы. Моя подруга Лена в прошлом семестре жила одна.

— Не вселяй в меня надежду.

Мой телефон вибрирует. Я опускаю на него взгляд и вижу фото мамы на заставке, она как всегда гламурна и готова блистать в свете камер. Прижимаю телефон к груди, не желая рисковать, вдруг ее узнает Виктория. Я не готова к тому, что кто-то узнает, чья я дочь.

— Мамочка и папочка?

— Что-то вроде того, — признаюсь я, до сих пор держа телефон вне поля ее зрения.

— Ты была избавлена от компании моих родителей, опоздав на пять минут. Никто не хочет видеть, как ругаются черная женщина и маленький китаец.

— О, ты наполовину китаянка?

Телефон продолжает вибрировать у моей груди. Я продолжаю вежливо подавлять его звук.

— Он мой отчим, но я зову его папой с тех пор как они поженились, когда мне было два. Мой биологический отец сбежал.

Телефон перестает гудеть. Она замечает это и задумчиво улыбается.

— Похоже, ты теперь в безопасности. Увидимся через тридцать минут, Дез.

Она исчезает в своей комнате. На экране телефона высвечивается оповещение об оставленном голосовом сообщении. Я удаляю его и, внезапно вдохновленная идеей, пишу Рэнди, моему единственному другу из той удушливой элитной академии, с которым поддерживаю связь. Он беспечный гей-драматург моего возраста, которого я бы очень хотела взять с собой в Техас. Он, наверное, является единственным, из-за кого я жалею, что бросила эту жестокую снобистскую школу. Печатаю ему, спрашивая, как у него дела и почему до сих пор ничего от него не слышала. Затем пялюсь в экран телефона и взволнованно жду его ответа.

Я все еще жду ответа, когда полчаса спустя Виктория стучит в мою дверь.

Прогулка гораздо менее страшная, чем она мне описывала. Театральный факультет находится всего в пяти минутах ходьбы. По пути к нему мы проходим мимо огромного внутреннего двора и фонтана, потом сквозь туннель, над которым находится здание факультета искусств, рядом с университетским центром, вокруг высокого, с панорамными окнами здания музыкального факультета, в котором, как я представляю, «похоронено» тело моей таинственной соседки.

Театральный факультет представляет собой гигантское здание из красного кирпича с башней, возвышающейся на три этажа, больше похожей на хвост скорпиона. Спереди идет ряд стеклянных зубцов, каждый из которых заканчивается большими двойными дверями, которые словно говорят: «Театр, танцы, совершенство».