Читай знаки

Дмитрий протянул руку вперед, ловкими пальцами заправил прядку волос за ухо Николе, притянул ее за шею к себе и прильнул к ее мягким губам. Желание разлилось внизу живота. Никола открыла глаза, пристально посмотрела на Дмитрия. В ее глазах можно было утонуть. Он падал в бездонный мир носивший имя Никола.

Жадно пошарив руками по голому телу Дмитрий нечаянно задел полотенце и Никола вдруг осталась абсолютно обнаженной. Она затаила дыхание. В щеки хлынула кровь, по коже побежали мурашки, а кончики пальцев начали млеть. Но предпринять что-либо она не желала. Наоборот. Она прильнула к парню всем телом и отдалась во власть желанию.

Его нежные поцелуи заставляли ее стонать от удовольствия. Прикосновения заставляли кожу гореть огнем. И ничто не имело значения, только ласковые губы, нежные руки и неистовое желание принадлежать друг другу.

Изнеможённая от ласк Никола уснула. Порыв разгулявшегося ветра колыхал деревья за окном. Сухая ветка со всей силы ударила по стеклу, из-за чего звон раздался эхом по комнате. Перепуганная девушка резко открыла глаза. На мгновенье ей показалось, что она парит в воздухе, зависла над землей, а в следующее мгновение падает на землю. Захватывающее чувство перехватило дыхание, Никола тут же поняла, что это всего-навсего сон. Она по-прежнему в объятиях Дмитрия. Окутанная его теплом утопает в нежности.

Сон не возвращался. Никола жадно втянула носом воздух, наслаждаясь сладковатым запахом желанного тела, и огляделась вокруг. Лунный свет проникал сквозь занавеску, освещая большую часть комнаты. Как вдруг на глаза попала коробка, аккуратно стоявшая возле компьютера. Удостоверившись, что Дмитрий спит, Никола неслышно встала с кровати, подошла к столу и открыла крышку коробки. Ресницы взлетели вверх, горячая кровь побежала по венам, отбиваясь пульсом в висках.

Перед глазами были аккуратно сложенные портреты. Те самые портреты, что завтра будут выставлены всем напоказ. Дрожащими руками Никола достала стопку и принялась их листать. Знакомые лица, спрятанные вместе с ужасными воспоминаниями за семью замками, снова ожили.

Будто восставшие из мертвых девочки, что сидели с ней за одной партой, пили с одного бокала во время причастия, и встретили вместе жестокую смерть, выстроились в ряд. Они смотрели с портретов своими грустными глазами. Никола зажмурилась, совладала с захлестнувшими ее чувствами, и быстро-быстро пролистала портреты пока не увидела виновницу этих смертей – Полону.

Хотелось сжать ветхую бумагу со всей силы, а потом с неистовой злостью разорвать на сотню кусочков, бросить в огонь и сжечь. Уничтожить. Испепелить. Стереть с лица земли. Но что это изменит? Разве лица послушниц стереть из памяти? Конечно же нет. Никола обречена видеть их, каждый раз, закрывая глаза, и в каждом ночном кошмаре. Видеть их лица и помнить, что это она повинна в ужасе, что им довелось пережить.

Никола осторожно положила портреты в коробку и закрыла ее крышкой. Все это время они были здесь. Разве не этого желала Никола? Найти их и сделать все необходимое, для того, чтобы скрыть непостижимую правду. Вот они, у нее в руках. Оглянувшись Никола посмотрела на безмятежно спящего Дмитрия. В ее руках спасение, осталось только бросить спичку, разве не так она привыкла решать все проблемы? Огнем. Но… Доведи она до ума задуманное, что завтра на празднике станет с Дмитрием? Он хотел стать частью чего-то важного, а станет позором всего Блед.

Тяжело вздохнув, Никола коснулась ящика и вернулась в постель. Никогда еще ей не приходилось идти на такие жертвы, ради кого-то, пусть даже очень дорогого сердцу. Что иначе сейчас?

Подбирай за собой хвосты – первое чему учил ее пророк.

Уткнувшись носом в Дмитрия, она нежилась, приникая к теплому телу. Спросонок парень сгреб ее в охапку, завлекая в объятия. Сладкие, желанные, нежные. В этих объятиях сердце билось иначе. Будто она по-настоящему живет только что в этих объятиях. И вдруг Никола поняла что-то очень важное.

– Я тоже… ― прошептала Никола, ― люблю тебя. Я люблю тебя.

Глава 24

1535 год, Держава Габсбургов. Крайна.

Серое небо разразилось громом. Словно гнев Господний снизошёл с небес. Тяжелые капли шумно падали на землю, потоки грязи неслись вниз по склонам. Вокруг темницы на Холме Стража собралось около сотни людей. Резким рывком стражник стащил брезент с клетки, что стояла на распряженной повозке, выставив ведьму на показ.

Поглазеть на пленницу инквизиции собрались преимущественно женщины, мужчины толпились поодаль, редко выкрикивая что-то в поддержку проклятий, что сыпались как спелый горох во время сбора урожая. Изнеможённой Катарине едва хватало сил, чтобы заставить себя оторваться от дна повозки, выпрямить спину, и показаться односельчанам, как того требовали от нее.