Читай знаки

Ее ноги и руки были скованные цепями, что по тяжести своей казались неподъёмными. Они тянули ее вниз. Стражник бил металлическим прутом по клетке каждый раз, когда Катарина без сил падала на дно. Сердце девушки сжималось от ужаса, звон металла отбивался вибрацией по телу и буквально сводил с ума, приходилось вставать. Снова и снова. Каждый сантиметр тела саднил от боли. Будучи верующей женщиной, Катарина шептала молитвы, взвывая к небесам, умоляя о скорой смерти.

– Ведьма! ― кричали женщины в унисон, угрожая кулаками.

– Это за ней пришла чума!

– Чума! Чума! Чума обрушилась на нас в наказание за ее бесовщину!

– Она приворожила наших мужчин!

– Из-за нее мрет скот!

Обвинения сыпались со всех сторон. Прикрываясь Господом и святым словом, женщины проклинали немыслимыми словами пленницу, совсем забыв о заповедях и законах божьих. Опусти клетку, они кинулись бы на нее и разорвали на клочья голыми руками. И только одна девушка смиренно стояла в гуще верующей ярости. Ее руки спокойно лежали на юбке, промокший чепец прикрывал лицо, озаренное благоговейной улыбкой. Она поистине наслаждалась происходящим.

Голодная, изодранная, побитая Катарина лежала на дне клетки. Каждый глоток воздуха давался ей с трудом. Элишка Крженкова буквально чувствовала себя ангелом спасителем родной деревни. Каждое бранное слово в сторону пленницы звучало музыкой в ее ушах. Если бы не она, если бы не ее бдительность, если бы не связи ее отца в духовенстве, деревня была обречена на смерть.

Под ногами скользила грязь. Элишка осторожно нагнулась, подняла самый острый камень с земли и замахнувшись со всей силы бросила в ведьму. С превосходной точностью камень пролетел между широких прутьев и попал в пленницу. Боль на мгновение затмила все чувства. Пошевелить плечом теперь было невозможно, скорее всего выбит сустав.

Гул толпы на мгновение умолк, а потом, последовав примеру, женщины кинулись выискивать камни под ногами и бросать, бросать, бросать. Камни отбивались от металлических прутьев, со звоном бились об клетку, пока хаос не остановил звонкий голос Элишки:

– Сила ведьмы в ее волосах! Так она очаровывает наших мужчин.

Ловким движением, Элишка вытащила из-за пояса стоящего рядом здоровяка нож, одной рукой приподняла тяжелые от грязи юбки и уверенными шагами подошла к клетке. Один из стражей, предвкушая продолжение истязаний пленницы запрокинул назад голову и громко загоготал. Элишка холодно посмотрела на стражника, требовательным взглядом указав на замок. О побеге пленницы и речи быть не могло, клетка не столько удерживала, как защищала ее от самосуда. Стражник дернулся открыть замок, но второй схватил его за руку, пытаясь остановить. В Риме пленницу ждали живой.

– Да ладно тебе. Эта милая дама не обидит и мухи. Только поможет избавиться от вшей, ― послабил возражение напарника стражник.

Он вставил в замок ключ, три раза повернул и стянул с клетки цепь. Протянув руку, стражник помог уважаемой даме подняться. Катарина лежала без сил, даже слезы уже не рвались наружу. Еще в сознании, но уже где-то между небом и землей.

– Отче наш, сущий на небесах…, ― шептала она безмолвно, едва шевеля сухими губами.

Продолжилась молитва мысленно, слова застряли в горле, вытолкнуть их не было сил. Элишка подошла сзади, сорвала с головы Катарины чепец. Непослушные рыжие волосы вырвались на свободу. Захватив огненную копну в кулак, будто собралась стричь овцу, Элишка замахнулась ножом, и пучок за пучком обкромсала локоны девушки под самый корень.

Серое небо озарила вспышка света. Молния с трескотом ударила в дерево, раскроив его пополам. Дождь хлынул на землю беспрерывным потоком, смывая судей, жаждущих устроить ведьме казнь прямо здесь и сейчас. Надвигались сумерки, небо почернело, кромешная тьма поползла по земле. Люди разошлись. Катарину без чувств бросили в темницу.

Бостьян стоял на коленях возле алтаря. Припав лбом к святому писанию, он молился о спасении его грешной души. Шепот отрывисто свистел, а на выдохе переходил на шипение. Слова сыпались из уст бездумно, душа его была не здесь. Горячие слезы катились по щекам. Наказывая себя за слабость, он прислонял ладонь к горящей свече, исцеляясь болью от грешных мыслей.

– Святой отец… ― послышался в отголосках эха шепот.

Зайдя в молитвенный зал Полона с опаской огляделась. Во время молитвы священника беспокоить было запрещено, но ведь если она осмелилась, быть может и кто-то еще тоже. Удостоверившись, что они одни, мелкими перебежками Полона подбежала к Бостьяну и упала на колени рядом.

– Скоро полночь. Времени совсем не осталось, ― слова девочки звучали, как мольба на грани отчаяния.

Бостьян прекратил молитву, медленно повернулся к Полоне. Его глаза казались стеклянными, будто это не живой человек перед девочкой, а отражение в зазеркалье.

– Ничего не выйдет, ― обреченно сказал он.