Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Как же либидо выполняет свою задачу обезвредить влечение к смерти? По мнению Фрейда, это происходит двумя способами: с одной стороны, либидо переносит большую часть влечения к смерти на внешние объекты посредством мышечного аппарата в форме влечения к разрушению и господству, жажды власти, а также в форме собственно садизма, непосредственно обслуживающего сексуальную функцию; с другой стороны, часть влечения к смерти не проецируется вовне, но обезвреживается непосредственно внутри организма: «Оно [влечение к смерти] остается в организме и там оно оказывается либидинально связанным при помощи сексуального совозбужде-ния, о котором мы говорили; именно в этом мы видим первичный эрогенный мазохизм» (р. 291 [16]). Неизвестно, как происходит укрощение обоих влечений, отмечает Фрейд, но с психоаналитической точки зрения мы наблюдаем, что они всегда слиты друг с другом в разных пропорциях и что ни влечение к жизни, ни влечение к смерти никогда не встречаются в чистом виде.

Затем Фрейд перечисляет некоторые фазы развития либидо, в которых принимает участие первичный мазохизм, например, страх быть съеденным тотемическим животным (отцом) на оральной стадии или желание быть избитым на анально-садистической стадии, или быть кастрированным на фаллической стадии и т. д. С другой стороны, первичный мазохизм, который впервые дал возможность обуздать влечение к смерти при помощи либидо, «всегда сохраняет в качестве объекта самого индивида» (р. 292 [16]) и защищает его от саморазрушения. Наконец, Фрейд рассматривает возможный случай, когда садизм и влечение к разрушению, изначально направленные вовне, обращаются внутрь, что вызывает появление вторичного мазохизма, который присоединяется к первичному мазохизму.

Моральный мазохизм

Моральный мазохист стремится к страданию, но не осознает сексуального удовлетворения, которое находит в мучении, желанность которого связана с бессознательным чувством вины: действительно, кажется, что у этих пациентов эротическое удовольствие от страдания отсутствует. Крайний случай морального мазохизма наблюдается в психоанализе у пациентов, которые противятся какому бы то ни было улучшению в процессе лечения, – парадоксальное поведение, которое Фрейд приписывал бессознательному чувству вины и обозначил в 1923 г. термином негативная терапевтическая реакция. Таким пациентам удовлетворение бессознательного чувства вины приносит вторичную выгоду, поэтому они предпочитают остаться больными вместо того, чтобы излечиться, и это составляет одну из самых серьезных форм сопротивления лечению. В то же время, когда психоаналитик говорит о бессознательном чувстве вины, это не находит отклика у его пациента; напротив, пациент начинает понимать что-то, когда ему говорят о потребности в наказании (р. 294 [18]). Чтобы объяснить появление этого изнуряющего чувства вины, Фрейд обращается к понятиям, введенным им во второй топографической модели в 1923 г., а именно к чрезмерному напряжению, которое возникает между Я и Сверх-Я, когда Я чувствует себя неспособным соответствовать требованиям идеала, установленного Сверх-Я в качестве образца для подражания.

Он напоминает также, что Сверх-Я рождается из идентификации ребенка с родительской парой. Когда происходит разрешение эдипова комплекса, отношение к родителям десексуализируется путем его отклонения от прямых сексуальных целей. Таким образом образуется Сверх-Я, которое сохраняет характеристики интернализованных родителей. Кроме того, требования Сверх-Я имеют тенденцию усиливаться под влиянием извне, происходящим от учителей и от людей, пользующихся авторитетом, что усиливает его моральную роль: «Эдипов комплекс оказывается таким образом <…> источником нашего индивидуального нравственного чувства (морали)» (p. 295 [20]).

 «Повторная сексуализация» эдипова комплекса