Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Наконец, по мнению Фрейда, исход эдипова комплекса у мальчика и у девочки различен. Эдипов комплекс у мальчика не просто вытесняется, «он буквально вдребезги разбивается из-за угрозы кастрации» (р. 131 [200]), и родительские объекты формируют Сверх-Я. Девочка же расстается со своим эдиповым комплексом очень медленно, под действием вытеснения. Поэтому, по мнению Фрейда, Сверх-Я женщины не столь неумолимо, как Сверх-Я мужчины, откуда и возникают те черты характера, «за которые всегда упрекали и критиковали женщин»: у них меньше чувство справедливости, чем у мужчины, они хуже подчиняются неизбежностям существования, склонны позволить себе идти на поводу у своих чувств и т. д. Фрейд признает, тем не менее, что, несмотря на его критические замечания о женщинах, большинство мужчин также далеки от идеала мужественности. В завершение Фрейд утверждает, что равенство полов, которого требуют феминисты, неприемлемо и что в каждом присутствуют одновременно мужественные и женственные черты, «так что рассуждения о мужественности и женственности в чистом виде остаются спорными теоретическими конструкциями» (р. 132 [201]).

• «ФЕТИШИЗМ» (1927е)

Ссылки на страницы приводятся по изданию: Freud S. (1927е). Le fétichisme, trad. D. Berger, J. Laplanche et al. // La vie sexuelle. Paris: PUF, 1970, 133–138 [страницы, указанные в квадратных скобках, приводятся по изданию: OCF. Р., XVIII, 123–131].

 Отрицание восприятия реальности при фетишизме

В работе «Фетишизм» Фрейд развивает понятие отрицания – защиты, состоящей в отказе от восприятия невыносимой реальности, и связывает эту защиту с расщеплением Я, которое является ее следствием. Прототип этого вида защиты – фетишист, отказывающийся воспринимать кастрированность женщины, причем фетиш становится заместителем отсутствующего пениса. Кроме того, Фрейд констатирует, что внутри Я у фетишиста сосуществуют две противоречивые позиции, одна отказывается воспринимать отсутствие пениса у женщины, другая признает это отсутствие. Идея, что существует расщепление Я, обусловливающее две противоречивые позиции в психике, заставит Фрейда изменить некоторые прежние взгляды, в частности, на психоз, и он разовьет ее в двух последующих работах.

Анализ нескольких случаев фетишизма позволил Фрейду понять, что объект-фетиш – нога, обувь, мех, женское белье и т. д. – действительно замещает пенис, но не любой: «Фетиш замещает фаллос женщины (матери), в существование которого маленький ребенок верит и, по известным нам причинам, не хочет отказываться от этой веры» (р. 134 [126]). По поводу слова «фаллос», которое Фрейд использует здесь, заметим, что он редко употреблял этот термин, зато часто использовал существительное «пенис» (зависть к пенису и т. д.) и прилагательное «фаллический» (фаллическая стадия и т. д.). Впрочем, Фрейд не делал различий между терминами «пенис» и «фаллос», как это делают некоторые постфрейдистские психоаналитики, у которых можно отметить «использование терминов „пенис“ и „фаллос“ в разных значениях: первый из них указывает на мужской орган в его телесной реальности, второй подчеркивает его символическую ценность» (Laplanche et Pontalis, 1967, p. 311).

Но вернемся к фетишисту. Действительно, фетиш в бессознательных фантазиях фетишиста предстает как репрезентация женского тела, в качестве символического заместителя пениса. Отсюда следует, что для фетишиста женщина теряет свою сексуальную привлекательность, которая теперь сосредоточена в объекте-фетише, единственном источнике сексуального возбуждения. По мнению Фрейда, создание объекта-фетиша имеет целью установление отрицания (Verleugnung) факта кастрации у женщины, чтобы защитить фетишиста от тревоги, которую вызывает это угрожающее впечатление: «Ужас кастрации возводит себе памятник, создавая это замещение» (p. 135 [127]). Итак, фетиш выполняет двойную противоречивую функцию: сохранение веры в то, что у женщины есть пенис и одновременно защита от восприятия реальности кастрации женщины: «Он [фетиш] остается знаком победы над угрозой кастрации и защитой против этой угрозы» (p. 135 [127]).

 Отрицание восприятия утраты объекта в случае патологической скорби