Читаем Читая Маркса... (Сборник работ) полностью

«Капитал» Маркса – прежде всего акт борьбы. Величайший теоретик, научно доказавший неизбежность гибели капитализма под натиском пролетарской революции и победы пролетариата, был в то же время практическим борцом за революцию: пафос и гнев борьбы пронизывают каждую строку «Капитала». Поэтому «Капитал» высоко эмоционален. Поэтому так часто в этом якобы «холодном» теоретическом тексте звучит бичующая речь политического трибуна. В «спокойное» с виду теоретическое изложение то и дело врываются страстные восклицания – то негодующе-возмущенные, то иронически-презрительные. Иногда эта яркая эмоциональная окраска стиля сожмется лишь в одном слове внешне спокойной фразы, иногда прорвется метким восклицанием даже посреди цитаты, сжатая в скобках. Эмоциональность «Капитала», разумеется, отразилась и в его литературном оформлении, в его иронии, сарказмах, в образности речи. Всем этим моментам – иронии, сарказму, образности и ряду других – будут посвящены отдельные главы нашей работы. Отметим в этой главе лишь самый факт эмоциональной насыщенности «Капитала» и приведем ряд живых ораторских восклицаний, реплик, примеров прямой, как бы с трибуны произносимой речи. Эти моменты оформления хотя и второстепенны, но все же характерны для «Капитала» и заслуживают изучения. Заметим, что Маркс требовал эмоциональной насыщенности от подлинного научного произведения. Вновь просматривая весною 1863 г. книгу Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», Маркс еще и еще раз отмечал особенности ее формы и жалел об утере – так казалось ему – прежней юношеской страстности. Он ошибался, говоря об этой утере: страстность борьбы и отражение этого в тексте исследования остались на всю жизнь его характернейшей чертой. Но самый отзыв о книге Энгельса любопытен с точки зрения требования Маркса к литературной форме: «Когда я вновь перечитывал эту книгу, я с сожалением убедился, что мы старимся. Как свежо, как страстно, смело заглядывая вперед, без гелертерских научных сомнений написана эта вещь! И самая иллюзия, что завтра или послезавтра можно будет воочию увидеть исторический результат, придает всему так много теплоты и жизнерадостности! Как невыгодно выделяется по сравнению с этим наша позднейшая манера письма – „серое по серому“»[32].

Поэтому в устах Маркса особенно язвителен упрек в «холодности», обращенный к буржуазному экономисту Дестюту де-Траси в конце главы о всеобщем законе капиталистического накопления: «Наконец, Дестют де-Траси, холодный буржуазный доктринер грубо заявляет: „Бедные нации суть те, где народу хорошо живется, а богатые нации суть те, где народ обыкновенно беден“»[33].

Особо характерна для эмоциональной насыщенности «Капитала» встречающаяся в нем сатирическая речь-обращение, как бы превращающая знаменитую научную книгу в трибуну революционного выступления.

«Сфера обращения, или обмена товаров, в рамках которой осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть настоящий эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица. Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение. Равенство! Ибо они относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит. Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом. Единственная сила, связывающая их вместе, это – стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес»[34].

Закончена длинная цитата из работы печально знаменитого буржуазного теоретика Сениора, как известно, «прославившегося» своей замечательной теорией «последнего часа» работы, якобы являющегося источником всей капиталистической прибыли. Перед тем как перейти к разрушительной критике этой, с позволения сказать, «теории», Маркс бросает негодующее восклицание:

«И это господин профессор называет „анализом!“»[35].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука