Читающие знаки

Недолго думая, он достал мел из мешочка, сдвинулся на край стула и, не придумав ничего лучше, аккуратно нарисовал стрелу. Ничего не произошло, и он уже собрался убрать мел на место, как вдруг раздался щелчок, словно выстрелили из пистолета, после чего голову внезапно сдавило, и наступила тишина. Макс видел, как учитель разевает рот, но не слышал ни слова, Мишка повернулся к нему и что-то сказал, но тоже без звука. Тишина повисла столь ощутимая, что казалось, протяни руку – и увязнешь, в голове начал нарастать шум. «Как море», – подумал Макс в первую секунду, а потом этот шум заполнил собой мир. Макс, паникуя, постучал себя по ушам, потряс головой, как это делают, если в уши попадет вода, но тщетно. Мишка удивленно смотрел на Макса. Учитель тоже заметил его движения, подошел к Максу и что-то сказал, но тот не слышал ничего, кроме ужасного шума. Казалось, это волны океанские бились о стенки черепа. Лицо учителя сделалось сердитым. Макс закричал:

– Я не слышу вас, не слышу!

Мальчик не знал, слышат ли остальные, или ватная тишина забрала все звуки. Может он, как рыба, открывает рот, может, звуки исчезли навсегда. Вцепившись руками в стул, Макс пытался успокоиться, но учитель уже тянул его, помогая встать и, видимо, пытаясь узнать, в чем дело.

Взгляд Макса упал на стрелу. «Вот встану, учитель увидит, что еще и стул разрисован, сразу влетит!» – промелькнула сквозь гул мысль. Макс закивал головой, как бы соглашаясь с учителем, и стер рукой стрелу, нанесенную болотным мелом.

И мир зазвучал, став в сотню, да что там, в тысячу раз громче, чем раньше. Оглушительный гомон птиц, скрип дверей, шум ветра, дующего в форточку, шепот одноклассников и даже запахи стали острее. Пахло весной и краской, которой вчера подновляли школьный забор, а кто-то из девчонок надухарился приторно-сладким. Макс поморщился и услышал громовой голос преподавателя:

– Максим! Быстро в медпункт, Максим! Ох, что же это, где носовой платок?

– Какой платок? – растерялся Макс, снова хватаясь за уши, но теперь чтобы заглушить звуки и только тут заметив, как к ногам падают одна за другой багровые капли.

– Кровь? – удивился он и провел рукой, утирая нос, на руке остался багряный след. Кто-то из девчонок испуганно завизжал.

Школьный медик, осмотрев Макса, написала «переутомление», позвонила домой и сдала его с рук на руки прибежавшему отцу.

– Всё нормально, – пытался утверждать Макс, но тот качал головой и, видимо, не верил.

– Пап, ну правда, не знаю, что случилось, может, и впрямь переутомление, а? Врач же сказала.

– Я, конечно, верю врачу, – ответил папа, укладывая его дома в постель, – верю в весну и нехватку витаминов, в грипп и многое другое, но мне кажется, это не тот случай.

– Ну не прокляли же меня! – возмутился Макс, вспоминая легенды из книг. – И не отравили.

Папа сел рядом:

– Конечно, нет. Но, думаю, ты должен подробно рассказать, что делал сегодня утром.

– Да ничего, – попытался было отмолчаться Макс, но разве от отца так просто отделаешься? Слово за слово и всплыл мел.

– Какой мел? – переспросил папа. – Максим, Александр тебе что-то подарил?

– Нет, с чего ты взял? – заюлил Макс, сообразив, что чуть не выдал секрет. – Простой мел, в классе взял, – соврал он.

– Мел часто используют для магии.

– То есть для колдовства, – тихо сказал Макс.

– Да, для колдовства.

– И что же это? Я колдовал?

– Похоже на то, но колдовать наугад опасно. Повезло, что призвал тишину, а не что-то другое. И это обычным-то мелом, – отец покачал головой.

– А бывает необычный? – заинтересовался Макс.

– Много чего бывает, – папа дал понять, что обсуждение необычного закончено. Мальчик вздохнул.

– Я сначала крест хотел нарисовать, – как бы невзначай сказал он, но, увидев, как переменился в лице отец, тут же успокоил его: – Шутка, не хотел.

«Хорошо, что не нарисовал!» – подумалось ему. Он не знал, что значит крест, но подозревал, что крест хуже, чем стрела.

– Папа, а ты семиотик, раз столько знаешь? – Макс наконец задал так давно просившийся на язык вопрос.

– Да, – спокойно подтвердил отец, – я принадлежу к этой организации, как и мама, и дядя Саша.

– А почему вы не колдуете? – удивился Макс.

– А зачем? – тоже удивился папа, – Разве не волшебство, что есть телефоны, телевидение, бытовая техника?

– Ну да, – согласился Макс, – только этим каждый пользуется.

– Потому что первое правило, Максим – никто не должен знать, что ты не такой, как другие. Семиотики не просто обычные люди, а самые обычные среди них. И об этом расскажут в лагере.

– Пап, – снова спросил Макс после паузы, – а ты там учился?

– Да, – кивнул отец. – Интересное было время, не грусти, тебе понравится. Хотя колдовство – это не полеты на метле и не котлы с зельями!

– А что? – с интересом спросил Макс.

– Скоро узнаешь, – папа потрепал его по волосам. – Ложись, отдыхай. И, уже выходя из комнаты, добавил: – И постарайся больше не колдовать. Семиотика много дает, но и многое требует.

Макс не до конца понял эту фразу, но мешочек с мелом убирал в шкаф. Он уже не казался ему безвредным, это пугало и волновало одновременно.