Читающий по телам

— А теперь слушай внимательно. То, что я скажу, очень важно. — (Девочка распахнула глаза как можно шире.) — Я должен уйти, но скоро-скоро приду. Ты помнишь, как спряталась, когда наш дом рухнул? Так вот, теперь прячься в этот бамбуковый домик и не разговаривай, не выходи и не высовывайся, пока я не вернусь. Тебе понятно? Если ты все сделаешь хорошо, я принесу тебе леденцы, которые продавал тот волшебник.

Третья кивнула. Цы очень надеялся, что девочка все сделает правильно. Да и выбора у него не было.

Пока Третья пряталась, юноша молился покойным родителям, прося для нее защиты. А потом порылся в своем узле, размышляя, что из их вещей получилось бы продать. Четыре куска ткани, нож, найденный в развалинах родного дома, — за это не получить даже «спасибо». Только «Сун син тун», унаследованное от батюшки Уложение о наказаниях, имело хоть какую-то ценность. Если, конечно, найдется желающий его приобрести.

По дороге на Императорский рынок юноша припомнил, что лучшие книги продают под деревьями, окружающими летний павильон в Апельсиновом саду, поэтому, чтобы поберечь силы, Цы спустился к Императорскому каналу и, обязавшись отработать поездку, получил бесплатное место в лодке. Поскольку лодка развозила товары, им пришлось изрядно покрутиться по сети городских каналов, но все равно — передвигаться по воде в Линьане было быстрее всего.

По счастью, Цы добрался до книжного рынка в самое удачное время: в этот час студенты выходили из учебных залов, чтобы попить чаю и поинтересоваться книжными новинками, поступившими из печатни. Оказавшись в толпе молодых кандидатов в чиновники, одетых в аккуратные черные курточки, Цы вспомнил, как сам он год назад бродил по этому саду в поисках книг по судебной медицине — о, как он был алчен до новых знаний! Но ничего ему тогда не попалось, хотя Фэн и рассказывал ученику о самых редких изданиях. Шагая к палаткам с трактатами по юриспруденции, Цы с завистью ловил обрывки разговоров, напоминавших ему о той поре его жизни: молодые люди рассуждали о важности учебы, о последних течениях в конфуцианстве. Бывший студент поймал себя на том, что предается мечтаньям, вместо того чтобы думать, как продать книгу. И вот он оставил позади торговцев поэзией и направился к лоткам с юридической литературой; как Цы и предполагал, Уложение о наказаниях оказалось здесь одной из самых востребованных книг. Вследствие этого и предложение было велико, и цены самые разные. Внимание юноши привлекло великолепное издание «Сун син тун», обшитое шелком, очень сходное с его собственным экземпляром. Он подошел к продавцу:

— Сколько стоит?

Продавец поднялся с табурета и с торжественным видом приблизился к книге. Он отряс пыль с ладоней и перелистнул страницы, точно лаская красивейшую из женщин.

— Я вижу, ты способен оценить подлинное произведение искусства, — польстил он возможному покупателю. — Это рукописный «Сун син тун», изящная каллиграфия мастера Ханя. Ничего общего с этими дешевыми копиями, которые штампуют где ни попади.

Цы признал его правоту.

— Сколько? — повторил он.

— Десять тысяч. Считай что даром. — Продавец пригласил юношу полюбоваться книгой.

Цы вежливо отказался. Он чуть не забыл, что в Линьане всё отдают «почти даром», однако, судя по знатности покупателей у этого лотка, книги здесь были действительно ценные. Цы пригляделся к старичку с намасленными усиками — он интересовался тем самым Уложением в шелковом переплете. Одет он был в блестящую красную куртку и шляпу с полями того же цвета — типичный наряд почтенного преподавателя. Старик осторожно листал Уложение, длинный полированный ноготь его мизинца скользил по рядам иероглифов, лицо его озарялось светом. Но оно тотчас стало хмурым, когда продавец назвал цену. Видно было, что для старичка книга стоит слишком дорого, однако он не вернул ее сразу, а продолжал рассматривать. Цы услышал, как он просит продавца отложить ценный экземпляр и обещает вернуться с деньгами. Действовать следовало незамедлительно.

— Прошу извинить меня за дерзость, достопочтенный господин, — заговорил Цы, как только старичок отошел от лотка.

Тот посмотрел на незнакомого юношу с удивлением.

— Сейчас у меня нет времени. Если ты хочешь поступить в академию, обратись к моему секретарю, — бросил старик, не замедляя шага.

Теперь уже удивился Цы.

— Нет. Простите, господин, я заметил, что вас заинтересовала одна старая книга, а я, волею случая, владею похожей и готов уступить ее вам куда дешевле.

— Неужели? Рукописный «Сун син тун»? — недоверчиво переспросил старик.

Цы развернул свой экземпляр Уложения. Старик принял его из рук в руки и осторожно открыл. После тщательного осмотра он хотел вернуть его юноше, но тот отказался.

— Вы можете оставить его себе за пять тысяч.

— Простите, молодой человек, я не покупаю краденого.

— Господин, вы ошибаетесь! — вспыхнул Цы. — Эта книга принадлежала моему отцу, и, уверяю, я не стал бы ее продавать, если бы не нуждался в деньгах.

— Прекрасно. И кто же был твой отец?