Читающий по телам

Он уже хотел повернуть назад, но человечек с лопатой его заметил. Воткнул лопату в кучу свежей земли и выпрямился. Потом поплевал на руки и покачал головой. Цы не знал, что сказать, тогда прорицатель заговорил сам.

— Могу я узнать, какого дьявола тебе здесь нужно? — Он поглубже вдавил лопату; лицо его выражало только злобу. — Если ты снова за деньгами, то слушай: я все уже потратил на девок и вино. Можешь убираться, откуда пришел.

Цы насупился:

— А я думал, ты будешь рад снова меня увидеть. Еще вчера ты говорил с таким пылом…

Прорицатель громко фыркнул.

— Вчера это вчера, а сегодня это сегодня, так что заткнись — у меня, видишь ли, много работы.

— Ты что, забыл? Ты вчера предлагал мне…

— Парень, из-за тебя весь Линьань теперь знает, что я творил со сверчками. Счастье, что утром мне удалось смыться. Если бы эти зверюги, что собрались меня проучить, меня догнали, сейчас в этой яме лежал бы я сам.

— Извини, но позволь напомнить: не я устраивал эти фокусы.

— Ах не ты? А это разве не фокус: сделать ставку против великана, заранее зная, что, даже если тебя перепилят пополам, ты не издашь ни звука? Да будь ты проклят! Катись отсюда, пока не отведал моей лопаты!

— Великий Будда! Да что с тобой? Вчера ты умолял меня участвовать в поединках. Я пришел, потому что готов принять твое предложение, ты понимаешь?

— Вчера уже кончилось! Просто я был пьян! — буркнул Сюй.

— Ну, судя по тому, как ты пересчитывал монетки, — не сильно пьян.

— Слушай внимательно. Из нас двоих ничего не понимаешь именно ты. Не понимаешь, что это по твоей вине дорога на рынок теперь для меня закрыта; не понимаешь, что — уж не знаю, как так вышло, — по городу уже разнеслись слухи о твоем «особом преимуществе» и больше никто не захочет ставить против тебя; не понимаешь, что ты проклятый и повсюду таскаешь за собой несчастья и неудачи; и не понимаешь, олух, что я должен покончить с этой распроклятой могилой и хочу, чтобы ты от меня отвязался. — Сюй снова взялся за лопату.

Хриплый голос за спиной Цы вывел его из оцепенения.

— Он тебе мешает, Сюй? — поинтересовался у прорицателя татуированный здоровяк, неожиданно вынырнувший невесть откуда.

— Нет, он уже уходит, — ответил Сюй.

— Тогда заканчивай с этой ямой, да поскорее, а не то к вечеру тебе придется искать другую работу, — рявкнул татуированный и указал на похоронный кортеж, который уже поднимался по склону холма.

Прорицатель схватил лопату и принялся копать с таким остервенением, будто спасал свою жизнь. Когда здоровяк отошел, Цы спрыгнул в могилу.

— Ну чего тебе еще надо? — взвыл Сюй.

— Помочь. Не видишь, что ли? — бросил Цы, выгребая землю голыми руками. Некоторое время Сюй молча смотрел, как он надсаживается.

— Ладно. Возьми-ка. — И протянул юноше мотыгу.

Они копали вдвоем, пока не получилась яма длиной в человеческий рост и глубиной в полроста. Сюй работал молча, а когда дело было сделано, вытащил из сумки грязный кувшин, залил в себя изрядную порцию мутной жидкости и предложил кувшин напарнику.

— Не боишься, что из твоего кувшина будет пить проклятый?

— Хлебай уже, пока дают. И поскорей выбираемся из этой дыры.

* * *

Они стояли рядом возле могилы, пока родственники возносили свои последние молитвы. Потом, по сигналу самого пожилого, они подхватили гроб и начали опускать его в яму. Но под конец спуска юноша поскользнулся, да так неудачно, что гроб упал на дно и раскрылся.

Цы онемел.

«Боги небес! Что еще должно произойти?»

Он торопливо попытался пристроить крышку на место, но мешали погнувшиеся гвозди; прорицатель яростно оттолкнул его, будто его рвение могло утихомирить родственников, на глазах у которых любимый покойник купался в грязи. Сюй взялся было вытаскивать тело, но защемил палец так, что мигом утратил работоспособность.

— Поднимайте его, косорукие! — вопила одна из женщин — судя по одеждам, вдова. — Да неужто он страдал недостаточно, чтобы вы двое мучили его еще и после смерти?

С помощью родни покойника Цы и Сюй кое-как вытащили поломанный гроб из могилы и перенесли в мавзолей для починки, а тело — для омовения. Женщины остались причитать снаружи, мужчины требовали возвратить мертвецу достойный вид. Цы заметил, что прорицатель почти не владеет правой рукой, поэтому сам смочил губку в жасминовой воде и начал отмывать одеяние покойного. Родственники ему не препятствовали: прикосновение к мертвому телу считалось дурной приметой, а тому, кто потревожит мертвеца, грозила месть его духа.

Цы это не волновало. К работе с трупами он давно привык, поэтому бестрепетно расстегнул на покойнике рубашку и выгреб набившуюся под одежду грязь. Когда он протер тело влажной губкой, на шее обнажились пятнышки.

Цы остановился и взглянул на почтенного старца, по-видимому главу семейства.

— Покойного гримировали?

Старец удивился и отрицательно покачал головой в ответ. А потом, не удержавшись, спросил, чем вызван столь странный вопрос. Цы предпочел пока не отвечать — следовало узнать подробности.

— Как он умер? — Юноша распахнул рубашку покойника шире и продолжил осмотр.

— Упал с лошади и свернул шею.