Чюрлёнис

Мы будем часто говорить о поездках Чюрлёниса в Варшаву, Плунгяны, Поланген. Все поездки начинались и заканчивались в Поречье, а вот от Поречья – пути очень разные. Самый простой и прямой путь – до Варшавы. Сложнее всего было ехать в Поланген – сначала на поезде в сторону Вильно через Ораны (вспоминал ли Чюрлёнис свою родину?) до станции Ландвалово, где дорога сворачивала на Кошедары[15], и оттуда – до Либавы[16] (берег Балтики). А вот дальще Либавы железнодорожных путей не было, и до Полангена нужно было добираться по грунтовой дороге. (С 1934 года Друскининкай с Поречьем и Гродно связывала железная дорога, вокзал находился при въезде в город. В 2001 году железнодорожное полотно было разобрано, а вокзал переоборудован в Информационно-туристический центр.)

Кастукас произвел на Янкеля впечатление человека очень нездорового. Янкель не донимал его вопросами. Молчал и Кастукас – всю дорогу.

Его скудный багаж, несмотря на легкое сопротивление Кастукаса, забрал из повозки и внес в дом Янкель.

Аделе за обедом (стол хоть и не ломился от яств, но накрыт был как на Пасху или Рождество, празднично, торжественно) осторожно стала расспрашивать Кастукаса о Плунгянах, о князе Огинском, о друзьях, как складываются отношения с теми, с кем живет в одной комнате в общежитии, чем кормят.

На конкретные вопросы Кастукас отвечал кратко, в остальном же разводил руками:

– Не знаю, что и рассказывать.

Выглядел Кастукас так плохо, что после того как он отправился «отдыхать с дороги», отец с матерью стали решать, стоит ли ему возвращаться в Плунгяны или, может, поискать другие варианты получения музыкального образования. Если в том вообще есть необходимость…

Отдохнув дня три-четыре, Кастукас почувствовал себя лучше. На расспросы родителей отвечал уже не односложно, а братьям и сестрам рассказывал о музыкальной школе князя Огинского, сказал, что научился играть и даже играл в оркестре на флейте и корнете, что знакомится с другими инструментами.

– Что такое корнет? – спросила Юзе.

– Корнет – это такая короткая труба, которая – не поверите – ведет свое происхождение от почтового рожка.

– Что такое почтовый рожок?

Кастукас рассмеялся.

– Почтовый рожок – это такая металлическая труба, похожая на коровий рог.

Рассказывая об обучении в школе, Кастукас обронил фразу:

– А еще учусь разбирать партитуру.

– Что такое – партитура? – слово «партитура» Юзе далось с трудом, произнесла она его по слогам. – Зачем ее разбирать?

Кастукас улыбнулся, нежно прижал сестренку к себе.

– Партитура – это… Как бы тебе объяснить?.. – Задумался, молчал с минуту, глядя поверх голов Повиласа и Юзе. Юзе потом говорила, что она даже подумала, не в далеких ли Плунгянах Кастукас хочет получше разглядеть неведомую ей партитуру, чтобы объяснить, что это такое.

– Представьте себе большое-большое поле, – неожиданно предложил Кастукас, – в этом поле встречаются друзья и ведут приятную, мирную беседу, или же просто гуляют каждый сам по себе, то встречаясь, то расставаясь. Но иногда друзья эти, ощетинившись, вступают в драку и призывают на помощь все новых и новых участников. Тогда разражается гроза! Шум, драка продолжаются, пока все не помирятся, а немного поговорив, расстаются. Поняли?

– Не-а! – призналась Юзе.

– А ты?

– И я – не-а, – словно передразнил сестренку Повилас. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Вырастете, займетесь музыкой, – поймете! – серьезно сказал Кастукас.

О князе Михаиле Огинском он говорил только хорошее, подчеркивал, что его уважает и любит вся школа, весь оркестр.

Отдохнув и окрепнув, Кастукас вернулся в Плунгяны.

К чему тянулась душа

Учеба в музыкальной школе закончена. Чюрлёниса перевели из учеников в оркестранты. В оркестре определили место среди деревянных музыкальных инструментов – он играл на малой флейте.

Огинский положил ему месячное жалованье – пять рублей. О чем, будучи на побывке в Друскениках, Кастукас не преминул сообщить родителям.

– Неплохое подспорье для нашей семьи, – заметил отец. Как органист костела он получал десять рублей в месяц.

Оркестр князя выезжал на Рижское взморье и в Поланген. Кастукас увидел море. (Было что рассказать Янкелю!)

Море Чюрлёнис полюбил на всю жизнь, к морской теме он обращался много раз – и в музыке, и в живописи (симфоническая поэма «Море», триптих «Соната моря» – «Allegro», «Andante» и «Finale»), и в поэтических произведениях.

В картине «Композиция», написанной в 1904-м или, возможно, в 1906 году, он словно возвращается к той, первой, поездке на балтийское побережье. Три силуэта на фоне моря в предзакатную пору: два, на переднем плане, – юноши со склоненными головами, третий – пожилой мужчина, смотрящий из-под руки на остальных. Нетрудно предположить, что это князь Михаил Огинский и его воспитанники.