Чижик - птичка с характером

Мои подчиненные показали мне спины: слушали командира роты. Анекдот был старый и неостроумный, но солдаты смеялись. Как всё просто: «Здорово, урки!» Потом анекдот о неверной жене, и дело в шляпе. Свой… Подавив вздох, я открыла короб пулемета, провела кусочком марли по раме — грязь! Позвала:

— Товарищ сержант!

Дед Бахвалов подошел не спеша, надменно выставив вперед бороду.

— Пулемет грязный, — сказала я ему.

— Нет, чистый! — сейчас же возразил дед.

— Нет, грязный! — Я показала ему марлю со следами перегоревшей смазки.

— Это не грязь.

— А что же это?

— Обыкновенная вещь при каждой стрельбе.

— После каждой стрельбы оружие положено чистить!

— Это как же прикажете понимать? Раз пальнул и разбирай? — Старый пулеметчик насмешливо улыбался.

— Товарищ сержант, вы отлично знаете, о чем я говорю. После каждой ночи пулемет надо чистить.

Командир роты прислушивался к нашей перепалке с явным удовольствием, и его голубые глаза светились самым заурядным любопытством. Точь-в-точь деревенская молодуха. Ишь развлечение ему…

Пулемет оказался к тому же неисправным, и с деда слетела половина спеси.

— Не ожидал я от тебя такого конфуза, — укорил его ротный. — Лучший пулеметчик дивизии можно сказать, а так опростоволосился.

Дед ничего не ответил, но заметно стал нервничать. Подкручивал возвратную пружину, щелкал рукояткой затвора, осматривал замок — «максим» бил одиночными.

— Может быть, смазка замерзла, — предположила я вслух.

Дед поглядел на меня чертом и рявкнул на подчиненных: — Прокладку!

Но и это не помогло.

— Пошли дальше, — позвал меня командир роты и пообещал деду Бахвалову прислать ружмастера.

Старик возмутился:

— Пулеметчику Бахвалову мастера?! Да я сам любого мастера научу! — Его глаза молодо засверкали. — Разбирай, мазурики! Будет как часы.

Я сказала: — Загляну к вам на обратном пути.

Дед не удостоил меня ответом.

— Это что же, во всех отделениях у меня такие деды? — спросила я Ухватова, едва мы отошли от дзота.

— Нет. Такой только один. А так всё больше молодые. А чем тебе плох дед? Очень даже отличный пулеметчик. Герой гражданской войны. Вот погоди, услышишь, как он «яблочко» на пулемете наяривает — хоть пляши.

— Он доброволец?

Ротный загадочно ухмыльнулся:

— Почитай что так.

Больше я расспрашивать не стала.

На втором стыке, где вместо траншеи насыпана снежная стена, замаскированная со стороны противника воткнутыми в снег елочками, в глубине обороны, углом назад, спрятался огромный ромбовидный капонир, а от него в сторону противника веером прорублены просеки для обстрела. Эта пулеметная точка в секрете, она не ведет огня и имеет задачу охранять левый стык стрелковой роты, чтобы немцы не обошли боевое охранение. В капонир можно попасть только со стороны хозвзвода. Не совсем удобно для поверяющих, так как приходится пробираться по глубокому снегу, зато надежно с точки зрения маскировки.

Перед нами точно из-под земли вырос богатырь в шубе. Узнав командира роты, опустил дуло автомата.

Капонир просторный, амбразуры удобны для ведения фланкирующего огня. Командует здесь маленький татарин Шамиль Нафиков. Красивый парнишка: круглолицый, краснощекий, глаза синие, ясные. Здесь весь расчет — молодежь. По поводу моего назначения не выразили никакого удивления. На меня дружески глядели веселые мальчишеские глаза. Оружие чистое, но пулемет смазан скупо.

— Суховат, — сказала я сержанту.

— Смазка нет, — белозубо заулыбался Нафиков, — старшина сказал: с хлебом, однако, кушаете… Вот опять банка пустой. — Он показал мне банку из-под консервов.

Я вопросительно поглядела на командира роты. Старший лейтенант Ухватов заверил:

— Будет смазка.

На улице он меня спросил:

— Ну, как?

Я не ответила.

— А теперь обедать и спать, — сказал ротный. — Ночью мы ведь не ложимся. В боевое охранение придется прогуляться.

— Мне надо зайти к Бахвалову, — возразила я и свернула к бахваловскому дзоту.

В дзоте дед мучил пулемет и пулеметчиков. Несмотря на холод, все были в одних гимнастерках с закатанными рукавами.

— Ну как дела?

— А никак, — сердито прогудел старик Бахвалов, — должен работать, а вот не работает, анафема, хоть ты тресни!

— Разбирайте!

— До скольких же разов его разбирать? — вскинулся дед.

Я тихо спросила:

— Как вы думаете, что получится, если солдаты будут спорить с вами, вы со мной, а я с командиром роты? А?

Хмурый дед ничего не ответил и одним ударом ладони вышиб из пазов затыльник пулемета. Мы разглядывали каждую деталь в отдельности. Вроде бы всё в порядке: и замок, и рама, и шатун, и мотыль. Сменили прокладки, намотали заново сальники. Собрали — не работает!

— Надо срочно ружмастера, — сказала я.

— А что ружмастер? — возразил дед. — Нас шесть рыл, и все пулеметчики, и то ничего поделать не можем.

— Ах ты, сибирская борода! Ни за рыло, ни за пулеметчика меня не считает!

— А не эта ли штуковина нас замучила? — показала я деду Бахвалову приемник. Пятка коленчатого рычага чуть-чуть сносилась.

Дед, оседлав нос очками, внимательно осмотрел и ощупал деталь, согласился:

— Вполне может быть. Увеличился зазор между вырезом станины рамы — вот оно и не подает…