Чижик - птичка с характером

— Как же мы проверим нашу догадку, ведь запасного приемника у вас нет?

— Можно взять приемник у соседа и испробовать. Тут ведь рядом.

— Пусть будет так, — кивнула я и отправилась к командиру стрелковой роты доложить, что с его участка обороны временно пришлось снять пулемет.

На улице у дзота стоял молодой солдат часовой: густобровый, с цыганскими глазами, румянец во всю щеку.

— Фамилия?

Рядовой Попсуевич!

— Приветствовать командира положено, — сказала я мимоходом. Солдат взял на караул «по-ефрейторски».

Принцип двойного подчинения штука не простая. У командира пулеметного взвода сразу два хозяина — командиры рот: пулеметной и стрелковой. С одним, Ухватовым, уже познакомилась. Это, так сказать, специалист. Мой ближайший непосредственный начальник. Но на обороне истинный хозяин — командир стрелковой роты, которому по положению я тоже подчиняюсь, но только в оперативном отношении. Попробуй тут сразу разберись, кто из них главнее: старший ли лейтенант Ухватов или командир стрелковой роты Рогов?.. Хорошо, если они дружны между собою, понимают друг друга, ну а если «бог свое, а черт свое»?.. Тогда бедный. Ванька-взводный будет между двух, огней. Да…

Подавив вздох, я постучалась в дверь КП стрелковой роты. Старший лейтенант Рогов, увидев меня, одернул гимнастерку и поправил пряжку командирского ремня. Выслушав, кто я такая и чего от него хочу, хрипло сказал, держась рукой за забинтованное горло:

— Чего только на свете не бывает.

И по его интонации нельзя было понять, имеет ли он в виду забастовавший пулемет или мое внезапное появление в его хозяйстве. Меня поразило лицо старшего лейтенанта: одутловатое, желтое, белки глаз совсем канареечного цвета.

— Что так смотрите? — прохрипел ротный. — Красив? Желтуха проклятая одолела. Два месяца в госпитале проболтался, вроде бы и отлежался, а вот физиономия так и осталась, как распухший лимон. А тут еще горло…

— Поправитесь, — утешила я.

— Поправлюсь из кулька в рогожку, — усмехнулся Рогов. — Но не в этом дело. — Он помолчал, глядя куда-то поверх моей головы, потом сказал: — Трудно тебе будет. Твой предшественник был парень с головой и к тому же земляк своих солдат. Они его любили. Верили.

Я подумала: «Какая уж там любовь! Лишь бы поверили, и то хорошо».

— Для начала вынужден тебя огорчить, — продолжал Рогов. — Недоволен я пулеметчиками. Немец до того обнаглел — головы не поднять. Прямо засыпает траншею пулями. А ваши отмалчиваются!

— Неужели трусят? — удивилась я. Рогов поморщился:

— Не то. Обленились без командира. Ленты им лишний раз неохота набивать. Вот они и берегут боекомплект.

— Куда же в таком случае смотрит старший лейтенант Ухватов? — растерянно спросила я.

Мой собеседник безнадежно махнул рукой:

— А что ваш Ухватов! Ему бы только глаза залить, а там пойдет верещать: «Девки жали, не видали, где конфеточки лежали…»

Признаться, старший лейтенант Рогов меня очень расстроил. Я долго стояла в раздумье у ротной землянки. Да… Начало неважное. «Бог свое, а черт свое»… Пожалуй, что так…

Где-то близко хлесткими очередями ударил «максим». Догадалась: бахваловцы приемник проверяют. Ну что, ехидный дед, пулеметчик я или нет?

Дед встретил меня у дзота, улыбаясь в бороду:

— Как в воду глядел. В аккурат так и есть: скрошилась пятка…

Ах ты старый хвастун! В воду он глядел!

— Сейчас отряжу одного мазурика в полковую мастерскую. Там разом приварят. Тут недалеко — напрямки не больше двух верст.

— Ночью приду проверить.

Дед пожал плечами: — Дело хозяйское. Будет как часы. Знаю я твои часы!

У погибшего командира взвода Богдановских, моего предшественника, не было своей землянки, он жил вместе с командиром пулеметной роты Ухватовым. Землянка Ухватова находилась тут же на переднем крае, неподалеку от дзота деда Бахвалова. При первом же знакомстве старший лейтенант Ухватов хвастливо мне заявил: «Видишь, где я живу? А ведь мое место на КП батальона, при комбате. Но я не как иные-прочие, по тылам не прячусь». Я почему-то подумала: «А это еще надо посмотреть, зачем ты сюда забрался. Может быть, тебе выгодно быть подальше от всевидящих очей начальства».

Мне тоже пришлось поселиться вместе с Ухватовым и чувствовала я себя неловко.

Я было решила построить новую землянку, да передумала: земля промерзла основательно, котлован вырыть и то проблема. Жалко было мучить солдат, тем более что мы вот-вот должны были перейти в наступление. Переселиться к своим подчиненным некуда: в каждом дзоте по шесть человек — самим тесно, а если в капонир к Нафикову — оборона не под руками… Но с жильем надо было что-то придумать. С этими мыслями я спустилась по ступенькам ухватовской землянки, откинула плащ-палатку, занавешивавшую вход, и невольно улыбнулась: мой шеф плясал и пел тонким бабьим голосом:

Девки жали, не видали,
Где конфеточки лежали…