Чкалов

Я похвалил обоих и сказал, если кому из них захочется совершить полет, выходящий за рамки наставления, то пусть они скажут мне заранее. Я не буду препятствовать и разрешу им не придерживаться уставной высоты, если это нужно для испытаний.

Опыт удался…»

Командование института обязало летчиков-испытателей уметь летать на машинах всех типов, какие поступают на испытания. Следовательно, Валерию Павловичу пришлось изучать множество различных типов и марок самолетов, моторов, их специальное оборудование и вооружение, чтобы на каждой машине он мог летать грамотно. Чкалов понял, что для этого нужен больший уровень знаний, чем это требовалось в строевых частях. Знания были необходимы не только в области конкретных конструкций материальной части, но и в области аэродинамики, термо- и газодинамики и особенно в теории устойчивости и управляемости, в теории гироскопии и т. п.

Валерий Павлович сожалел, что не пришлось закончить в свое время Череповецкое техническое училище, отлично понимая, что хорошему летчику-испытателю не помешало бы и высшее техническое образование. Природные способности Чкалова позволяли ему быстро осваивать сложную программу, утвержденную командованием летного испытательного соединения.

Чкалов познакомился с первым авиационным научно-исследовательским учреждением, знаменитым Центральным аэрогидродинамическим институтом (ЦАГИ), созданным в 1918 году декретом В. И. Ленина по предложению Н. Е. Жуковского, и был поражен его грандиозностью.

В 1931 году ЦАГИ, руководимый после смерти Жуковского академиком С. А. Чаплыгиным, имел величайшую в мире аэродинамическую трубу, представлявшую собой канал восьмигранного сечения длиной почти 50 метров, с сечением в поперечнике от 3 до 6 метров и огромный экспериментальный бассейн длиной 200 метров.

В ЦАГИ Чкалов узнал о выдающихся русских ученых и авиационных конструкторах, которые работали в нем с момента его образования, особенно о В. П. Ветчинкине, Б. С. Стечкине, Г. М. Мусинянце, К. А. Ушакове, Н. С. Некрасове, А. Н. Туполеве, А. А. Архангельском.

Валерий Павлович услышал лекцию первого в мире создателя научно обоснованной теории штопора — военного авиационного инженера В. С. Пышнова.

Ценность этой работы была особенно понятна Чкалову, отлично знавшему, что штопор — явление сложное и очень опасное, из-за которого в авиации до сих пор происходило наибольшее число катастроф.

За короткое время Валерий Павлович освоил большинство самолетов, находившихся в НИИ ВВС. «У-2», «Р-5» конструкции Н. Н. Поликарпова, «ББ-1», «Р-3», «Р-6», «И-4», «ТБ-1», «ТБ-3» конструкции А. Н. Туполева, «ТШ-1» и «ТШ-2» — Центрального конструкторского бюро, «И-5» конструкции Д. П. Григоровича и Н. Н. Поликарпова, итальянский самолет «ЧР», немецкий истребитель «хейнкель» («И-6») — вот неполный перечень машин, которые новичку пришлось опробовать в 1931 году в воздухе, выполняя полетные задания на испытания самолетов, моторов, вооружения и приборов.

В процессе испытательных работ летчик имел дело не только со своими ведущими инженерами, начальниками отделов и лабораторий института и конструкторами самолетов, но и с творцами двигателей, пушек и пулеметов, пилотажных и навигационных приборов.

Он познакомился с создателями двигателей: А. Д. Швецовым, В. Я. Климовым, А. А. Микулиным, В. А. Добрыниным, А. А. Бессоновым; с оружейниками: В. А. Дегтяревым, Л. В. Курчевским, Б. Г. Шпитальным; навигаторами: Б. В. Стерлиговым, Г. С. Френкелем, Н. А. Карбанским, И. Т. Спириным, С. А. Данилиным, Л. П. Сергеевым.

Испытатели бомб и их волевой командир

Летом Чкалов получил задание вылететь на самолете «ТБ-1» в Крым для испытаний новых авиационных бомб.

Кроме экипажа, командир воздушного корабля забрал с собой вооруженцев, возглавляемых опытным ведущим инженером.

Добрались до назначенного пункта базирования в тот же день. Ввиду опасности испытаний для полетов избрали ровный участок степи, куда заранее подвезли опытные бомбы и снарядили их.

На следующее утро назначили полеты на бомбометание. Утреннее солнце уже изрядно разгорячилось, когда около двухмоторного бомбовоза послышался немного ленивый, по-нижегородски окающий голос:

— Скорее вы, смертоносцы!

— Сейчас заканчиваем, товарищ Чкалов, — ответил молодой оружейник, поворачивая хвостовую часть огромной бомбы, только что подвешенной на замок бомбодержателя.

Чкалов стоял под крылом двухмоторного бомбардировщика, то вглядываясь в степь, распластавшуюся до самого горизонта, то посматривая на бомбу, похожую на щуку, высоко вздернутую рукой умелого рыболова.

Вскоре ведущий инженер по вооружению доложил, что все готово, и командир корабля, подав команду построения, приказал:

— Заводи моторы! Да в оба смотрите — бомбить только в пятачок!

Чкалов сел на левое сиденье, бортмеханик и оружейник расположились в задних отсеках. Ведущий инженер-вооруженец последним пролез в переднюю кабину штурмана-бомбардира. Когда он показался на глаза командиру самолета, Валерий Павлович спросил:

— Ты скажи, не взорвутся твои игрушки под самолетом на взлете?