Чхандогья упанишада

2. Тот, кто почитает речь, как Брахмана, способен действовать, как желает, в тех пределах, до которых простирается речь; [таков тот], кто почитает речь как Брахмана». — «Есть ли, почтенный, что-либо большее, чем речь?» — «Поистине, есть [нечто] большее, чем речь». — «Поведай мне, почтенный, об этом».

Третья глава.

1. — «Поистине, разум — большее, чем речь. Поистине, подобно тому как кулак охватывает два плода амалаки, или колы, или акши, так и разум охватывает речь и имя. Когда человек разумеет разумом: „Да изучу я священные тексты“, то он изучает; [когда разумеет:] „Да совершу я деяния“, то он совершает; [когда разумеет:] „Да пожелаю я потомства и скот“, то он желает; [когда разумеет:] „Да пожелаю этот и тот мир“, то он желает. Поистине, разум — Атман; поистине, разум — мир; поистине, разум — Брахман. Почитай разум!

2. Тот, кто почитает разум, как Брахмана, способен действовать, как желает, в тех пределах, до которых простирается разум; [таков тот], кто почитает разум, как Брахмана». — «Есть ли, почтенный, что-либо большее, чем разум?» — «Поистине, есть [нечто] большее, чем разум». — «Поведай мне, почтенный, об этом».

Четвертая глава.

1. — «Поистине, воля — большее, чем разум. Поистине, когда [человек] желает, то он разумеет, то он произносит речь, он произносит ее в имени. В имени становятся едиными священные тексты, в священных текстах — деяния.

2. И поистине, все они имеют средоточие в воле, сущность в воле, основание в воле. [Так] возникают небо и земля, возникают ветер и пространство, возникают воды и жар. С их возникновением возникает дождь, с возникновением дожди возникает пища, с возникновением пищи возникают жизненные дыхания, с возникновением жизненных дыханий возникают священные тексты, с возникновением священных текстов возникают деяний, с возникновением деяний возникает мир, с возникновением мира возникает все. Это и есть воля. Почитай волю!

3. Тот, кто почитает волю, как Брахмана, поистине, достигает желанных миров; постоянный, [он достигает] постоянных [миров], твердо основанный — твердо основанных, неколеблющийся — неколеблющихся. В тех пределах, до которых простирается воля, способен действовать, как желает, тот, кто почитает волю, как Брахмана». — «Есть ли, почтенный, что-либо большее, чем воля?» — «Поистине, есть [нечто] большее, чем воля». — «Поведай мне, почтенный, об этом».

Пятая глава.

1. — «Поистине, мысль — большее, чем воля. Поистине, когда [человек] мыслит, то он желает, то он разумеет, то он произносит речь, и он произносит ее в имени. В имени становятся едиными священные тексты, в священных текстах — деяния.

2. И поистине, все они имеют средоточие в мысли, сущность в мысли, основание в мысли. Поэтому, если даже много знающий лишен мысли, то о нем говорят: „Он — ничто, хоть и знает [много]; ведь, поистине, если бы он [действительно] знал, то не был бы до такой степени лишен мысли“. И [напротив], если мало знающий наделен мыслью, то его желают слушать. Ибо мысль — средоточие [всего] этого, мысль — сущность, мысль — основание. Почитай мысль!

3. Тот, кто почитает мысль, как Брахмана, достигает мыслимых миров; постоянный, [он достигает] постоянных [миров], твердо основанный — твердо основанных, неколеблющийся — неколеблющихся. В тех пределах, до которых простирается мысль, способен действовать, как желает, тот, кто почитает мысль, как Брахмана». — «Есть ли, почтенный, что-либо большее, чем мысль?» — «Поистине, есть [нечто] большее, чем мысль». — «Поведай мне, почтенный, об этом».

Шестая глава.

1. — «Поистине, созерцание — большее, чем мысль. Земля словно созерцает, воздушное пространство словно созерцает, небо словно созерцает, воды словно созерцают, горы словно созерцают, боги и люди словно созерцают. Поэтому те из людей, которые достигают здесь величия, словно причастны [плодам] созерцания. Те, что ничтожны, предаются ссорам, клевете и злословию; те же, что возвышенны, словно причастны [плодам] созерцания. Почитай созерцание!

2. Тот, кто почитает созерцание, как Брахмана, способен действовать, как желает, в тех пределах, до которых простирается созерцание; [таков тот], кто почитает созерцание, как Брахмана». — «Есть ли, почтенный, что-либо большее, чем созерцание?» — «Поистине, есть [нечто] большее, чем созерцание». — «Поведай мне, почтенный, об этом».

Седьмая глава.