Чломма (СИ)

Мужики бережно опустили эту нимфу на пол, и она вскочила ногами на свой царственный табурет. Воздела руки к потолку со свисающими окороками. Зал моментально умолк, словно невидимый звукорежиссёр крутанул переключатель громкости.

На вид ей можно было дать в районе двадцати земных лет. Настоящий её возраст и статус на Тананде, я бы смог определить, только прочтя талмуд 'О кастах и статусах'. Тот же сиротливо пылился в загрузках моего коммутатора.

Девчонка обвела взглядом харизматичного лидера благоговейно притихших людей.

- Вам не надо объяснять, кто я, - произнесла она вкрадчивым и неожиданно глубоким, полным вибрации голосом. Я увидел, как от её груди в зал потянулись ярко-белые эфирные руки.

- Я та, кто наблюдает за Цанти. Она служила Первоматери Чломме много лет. Haum anadava!

- Haum anadava! - эхом отозвался зал.

- Я росла на глазах Великой Первоматери! Я часть её, вскормленная её соками! Как и вы, братья и сёстры!

- Omnidavass... - пробежал шепоток по рядам.

Её разрез глаз немного напоминал корейский, и про себя я окрестил её азиаточкой. Она окинула людей проникновенным взором, полным безусловной любви. Неожиданно сменила интонацию.

- Друзья, я родилась и выросла на Тананде, как мой отец и мой праотец. Все мы дети Чломмы. Она кормит и охраняет нас от бурного хаоса вселенной. Чломма нужна нам и нужна нашим детям! Без неё мы не выживем на этой планете.

- Да! Верно говорит! - послышались голоса из толпы.

- Но и мы нужны ей! - она возвела тон до нетронутых доселе высот. Я поразился его властности. Девчонка спрыгнула со своего трона и пошла в толпу, заглядывая в глаза каждому. Перед ней почтительно расступались. Я видел, как её окутывает розовато-рыжее облако, и эта аура насыщает зал, словно радиация.

- Мы нужны Первоматери сейчас, как никогда! Изоляты калечат и уродуют её с новой силой! Они засыпают её раны хлорной известью, и она не может их зарастить! Знаете ли вы, какую боль она испытывает? Чломма просит нас о помощи, можем ли мы не замечать её страданий?

Лицо девчонки источало почти демоническое свечение. Она модулировала голосом от нижайших обертонов и шёпота до трагических всхлипов. Завела публику так, что возбуждение стало почти осязаемым. Её закатного цвета присутствие затопило помещение.

Моя рубаха приклеилась к спине. Сердце отстукивало бит в стиле техно. Я ощущал невероятной мощи духовный подъём. Да какой там! Я был готов строить баррикады, рушить устои и плясать качучу под дудку этой невероятной азиаточки.

Вдруг я заметил серое пятно равнодушия в зале, утопающем в рыжине воодушевления. Двое мужиков посмеивались, кривлялись. Явно не обращали внимания на мистическую проповедницу. Та как раз слегка увлеклась:

- Будь прокляты изоляты! Я бы накрыла своим телом раны Чломмы, спаси это Первоматерь от гибели!

- Уж лучше меня накрой своим телом, больше пользы выйдет! - гоготнул один из типов.

Девчонка оборвала себя на полуслове и резко обернулась на голос.

- Ты, Ральф, как я погляжу, хочешь, чтобы Организм покинул планету?

- Никак нет, госпожа, - пробасил мужик, мигом растерявший свой запал.

- Значит, ты идёшь вместе с нами разгребать хлорные завалы. Или предпочтёшь отправиться к изолятам? Третьего не дано.

- А толку, Цанти? - вяло продолжил спорить туповатый Ральф. - У меня руки по локоть от хлорки разьело, а они всё не угомонятся!

Нимфа одним махом взмыла на табурет.

- Я знаю, вы устали! - мягко произнесла она, вновь обращаясь к подостывшей публике. - Мы боремся с изолятами слишком давно. Они - болезнь Тананды. И долг нас, целителей, поддерживать и укреплять Чломму, насколько хватит сил. Если Первоматерь покинет свой народ, нам грозит кое-что пострашнее, чем руки, изъеденные хлорамином. Есть вещи намного ужаснее смерти. Но даже они не сравнятся с нашей участью, потеряй мы Чломму.

От меня уже можно было зажигать фитили. Я готов был умолять эту девочку дать мне лопату, чтобы разгрести для неё хлорный завал! Хотя до сих пор не понимал, как это спасёт нас от неминуемой гибели.

- Только вместе мы дадим отпор людям пустошей. Только вместе спасём Чломму и выживем! Мне нужен каждый из вас, каждый! Без вас, братья и сёстры, я бессильна в этой войне!

Она выдержала драматичную паузу и задорно крикнула:

- Всем гелей за счёт Кшатры! Смерть изолятам!

- Да! - подхватил зал, словно только и ждал этой реплики. - Пусть гниют в котловане!

Поднялась кутерьма, по рукам пошли чаши с цоджем и флегмой, все заголосили. Я был частью целого, клеткой организма, меня похлопывали по спине и раз за разом предлагали хлебнуть ещё. В гомоне я уже едва разбирал, как девчонка дожимала свою паству лозунгами:

- Во имя Первоматери! Спасём Тананду!

Сначала тихо, а потом громче и быстрее в толпе начали скандировать нараспев непонятные мне слова: 'Ха-ум-ана-дава! Ха-ум-ана-дава!' Постепенно в ритм включился весь зал, и через минуту я уже в полном трансе повторял вместе с другими эту мантру. В общей суматохе вдруг образовался порядок. Народ дружно стал топать в лад, выстроился в шеренгу и зашагал к выходу.