«Чоки-чок», или Рыцарь Прозрачного Кота

— Постойте, постойте! — Леша подскочил к вывеске. — И у меня двоится! А у тебя, Даша?

— И у меня!

Леша расставил ноги, сунул руки в карманы и наклонил к плечу голову.

— Та-ак. Все ясненько. Уже и сюда пробралась! Растолкала другие буквы и втиснулась! — А ну, марш с вывески!

Буква «а» (первая по счету) вдруг задергалась, упала на крыльцо. У нее выросли тонкие ножки, она вскочила. И запищала:

— Нигде нет от вас житья!

— Я вот покажу тебе житье! — Леща хотел ухватить букву, но она увернулась и помчалась по ступеням, по перрону.

— Держите ее! — закричала Даша.

За буквой кинулся Лилипут. Он был хотя и не породистый, но с хорошей охотничьей хваткой. Лапой припечатал скандальную букву к доске, а потом осторожно взял в зубы. И принес Леше. Буква, конечно, верещала, но Леша крепко сжал ее в пальцах.

— Спасибо, Лилипут!

Буква «а» теперь была ростом с Лешину ладонь. Черная, гибкая, словно вырезанная из тонкой пластмассы. Верткая такая, того и гляди выскользнет.

— Нет, не уйдешь, — пробормотал Леша.

— Что я вам сделала?! — пищала буква, будто капризная первоклассница. — Почему вы ко мне все время пристаете?!

— Потому что ты лезешь куда не следует, — сказала Даша. — Постоянно безобразничаешь! Вот и начальника станции чуть не довела до нервного расстройства! Разве так можно?

— Никого я не довела! Я себе место ищу! Каждый имеет право искать в жизни подходящее место!

— Вот именно подходящее, — вмешался Бочкин. — А вы, сударыня, залезли, куда вовсе даже не полагается.

— А куда полагается? Вы бы посоветовали и помогли, вместо того чтобы придираться, — хныкнула хитрая буква.

Леше стало немножко жаль ее.

— Ты сама виновата, — буркнул он. — Попросила бы по-хорошему, и тебе бы обязательно помогли.

— Ну, пожалуйста! Ну, прошу по-хорошему…

Ыхало стояло рядом и недоверчиво качало головой: мол, знаем мы эти фокусы. Но Леша сказал букве:

— Хочешь ко мне на майку?

Майка была белая, недавно выстиранная и поглаженная. Черная «а» выглядела бы на ней очень эффектно.

Однако буква спросила подозрительно:

— А что это будет означать?

— Как что? У меня же имя Алексей! А ты в этом имени — первая буква.

— Какая же я первая! — Она опять пискляво захныкала. — Тут нужна заглавная, а я — строчная. И сколько ни расти, в заглавную никак не превращусь, потому что у нее другая форма. В этом главное мое несчастье.

— Ишь ты! В заглавные ей хочется, — сказал Бочкин то ли с осуждением, то ли с уважением.

— Ладно, мне годится и такая, я не гордый, — решил Леша. — Ну? Согласна?

— Ладно уж… — пискнула буква «а».

Леша пришлепнул ее к груди. И буква сразу как бы впиталась в материю.

— В самом деле, очень славно получилось, — оценила Даша.

— Дядя Бочкин, помните, вы обещали покатать нас на вашем пароходе? — сказал Леша.

— Как же, как же! Обязательно! Если хотите, сейчас и отправимся!

Пароход «Отважный Орест» был очень маленький, но совершенно настоящий. В нем даже каюты были — уютные, размером с кабину грузовика. Но никто в каютах сидеть не захотел, все расположились на палубе.

Кстати, оказалось, что за короткое время Ыхало успело подружиться с Лилипутом. Может быть, потому, что оба они были косматые. А еще и потому, конечно, что Ыхало понимало собачий язык. Теперь они устроились на корме, прижались друг к другу и о чем-то неразборчиво беседовали. А на носовой палубе разместились тень Лилипута и неизвестно откуда взявшийся тень-Филарет.

Даша села на скамеечку у правого борта. А Леша встал рядом с Бочкиным под парусиновым навесом открытой рулевой рубки. У штурвального колеса. Бочкин обещал дать Леше поуправлять пароходом, когда выйдут на широкую воду.

«Отважный Орест» зашипел, запыхтел, выпустил из желтой трубы два синих кольца дыма и боком отодвинулся от причала.

— Средний ход, — сказал Бочкин в медную трубку и важно поправил фуражку. Она была теперь не красная, а белая с черным околышем и якорем.

Пароход зашлепал гребными колесами и не спеша двинулся на середину реки.

Сначала река была совсем неширокая. Иногда березовые кусты задевали кожухи колес. Но вскоре берега раздвинулись. А когда «Отважный Орест» обогнул бугристый мыс, украшенный белой башенкой маяка, перед путешественниками открылся синий разлив, похожий на большое озеро. В нем отражались маленькие белые облака. Там и тут подымались над водой покрытые курчавой зеленью островки. Низко носились чайки. Запахло свежестью, полетел навстречу прохладный ветерок.

— Можно теперь? — Леша потянулся к штурвальным рукоятям.

— Ну, попробуй…

Леша попробовал. Пароходик оказался послушным. Через пять минут Леша уже чувствовал себя капитаном. Иногда ради интереса он делал на воде лихие развороты.

— Смотри не посади нас на мель, — сказала со своей скамеечки Даша.

— Если будешь делать замечания рулевому, тебя высадят на необитаемый остров. Женщины на корабле — это всегда неприятности.

— Подумаешь, мужчина…

— Держи между вон теми двумя островами, — подсказал Бочкин. И разъяснил: — Сейчас это безопасный проход. А раньше на левом острове водились пираты. Обстреливали суда из всяких мортир и карронад. Остров до сих пор называется Пуп Однорукого Билли.