«Чоки-чок», или Рыцарь Прозрачного Кота

А еще никак не могли повидаться с магом и волшебником Авдеем Казимировичем Белугой. Несколько раз приплывали на мыс Желтые Скалы, но пещера волшебника всегда оказывалась запертой на большой висячий замок.

А потом случилось ужасное происшествие, о котором придется рассказать в отдельной главе. Даже в двух.

Ужасное происшествие

Наступили очень жаркие дни. Все прямо плавилось от зноя. По несколько раз на дню Леша и Даша выскакивали в сад, где был устроен летний душ. Попрыгаешь под упругими струями — делается легче. Но ненадолго.

Самым прохладным местом в доме была папина мастерская. Казалось бы, что вверху, у нагретой крыши, должно быть особенно душно. Однако деревянный потолок не пропускал жар, а в раскрытые окна влетали прохладные сквозняки.

Здесь, в мастерской, Леша с Дашей и проводили время. Папы дома не было, он каждый день заседал в «Выставкоме» и говорил, что там еще жарче, чем на самом солнцепеке. У мамы был отпуск, и она целыми днями хлопотала по хозяйству. Забот хватало: дом-то вон какой большущий.

Даша устроилась за папиным столом и перебирала выкройки для картонных кукол. Ыхало смирно сидело на табурете. Леша красками на загрунтованном картоне писал его портрет. Лунчик висел в воздухе у потолка. Сейчас, днем, он не светился, зато стрекотал и чирикал не умолкая. А иногда старательно произносил:

Све-тит ме-сяц,
Све-тит ясный.
По-смо-три,
Ка-кой пре-крас-ный…

Он учился говорить по-человечески.

Мама и папа видели Лунчика уже много раз, но не удивлялись: они решили, что этот забавный месячонок всегда жил вместе с Ыхалом в баньке…

…В этот день все складывалось неудачно. Портрет у Леши не получался, а мама то и дело отвлекала его своими делами:

— Лешенька, вынеси мусор на помойку…

— Леша, спустись, помоги мне поставить посуду в шкаф…

— Алексей, опять в вашей комнате книги и краски валяются вперемешку…

Леша наконец застонал, как папа в тяжелые минуты:

— Ну почему мне не дают работать спокойно?

— Работай, пожалуйста… — сказала мама с лестницы.

— Ыхало, можно вас на минуточку? Не могли бы вы взглянуть, что там, в дымоходе камина? Я разожгла щепки, чтобы проверить тягу, а дым — весь в комнату…

Ыхало виновато посмотрело на Лешу и слезло с табурета. Возражать маме оно не решалось.

Леша закричал плачущим голосом:

— Ну кто же топит камин в такую жару! Неужели нельзя это сделать потом? Как я буду рисовать Ыхало, если его нет на месте?!

— Это же на одну минуточку, — сказала мама.

— Знаю я твое «на минуточку»!

— Как ты смеешь грубить!

Ыхало, вздыхая и роняя с ног калоши, полезло вниз по лестнице. Леша от досады махнул кистью. Да так неудачно, что перемазал зеленой краской себе живот. Плюнул с досады и стал оттирать краску разбавителем. Живот защипало.

— Ну вот, теперь будет тут пуще прежнего пахнуть скипидаром, — сказала Даша.

— Убирайся, если не нравится. Здесь не закроечная мастерская, а для художников.

— Подумаешь, художник! Папа говорил, что тебе еще рано работать масляными красками, а ты берешь без спросу…

— Я выжимки из старых тюбиков беру, они папе не нужны! И вообще тебя не спрашивают!

— Ох и грубиян ты, Лешенька.

— Сама лезешь первая!

— Еще и маме нагрубил…

— А ты мамина подлиза!.. Шла бы да чистила дымоход вместо Ыхала, все равно бездельничаешь. Только сопишь над своими дурацкими бумажками…

— Сам ты бумажка! Эти выкройки поважнее твоей мазни!

— Я вот сейчас их выкину в окошко… — Леша двинулся к сестрице.

— Мама-а!!

Конечно, мама взлетела по лестнице, как пожарный на сигнал тревоги.

— Что тут такое?!

— Чего он лезет!

— А чего она обзывается!

— А чего он…

— А она…

— Алексей, — сказала мама. — Ты давно не стоял в углу?

Леша очень давно не стоял в углу. Последний раз это было, кажется, в пятилетнем возрасте, когда он без разрешения открыл новые папины краски и перемазал свежий загрунтованный холст (и себя заодно). Сейчас, однако, Леша очень обиделся.

— Опять я виноват, да? А она, как всегда, ни при чем!

— Но ты же старше! И должен уступать!

— А я виноват, что ты меня первого родила? Теперь всю жизнь из-за этого мучиться?

Мама в сердцах сказала, что ей вообще не следовало рожать такого капризного мальчишку.

Леша сказал, что если он тут не нужен, то может уйти. Куда глаза глядят.

Мама сказала, что он может отправляться на все четыре стороны.

— Ка-кой кош-мар! — протрещал под потолком Лунчик. Но было поздно. Леша, глотая обиду, через окно выбрался на крышу пристройки, а оттуда по приставной лестнице спустился в сад.

— Погуляй, остынь, — посоветовала вслед мама.

Конечно, мама не думала, что Леша уйдет далеко. Он не привык гулять в одиночку. Да и наряд его не годился для дальнего путешествия. По причине жары были на Леше только красные выцветшие трусики да сандалии на босу ногу.

Мама не знала, что есть место, где Лешу рады видеть в любом наряде и в любое время.

Леша отправился прямиком на ромашковую поляну. Там на рельсах раскалялся от жары самовар-паровоз.