Чокнутая будущая

– «Я пришел, чтобы опять наполнить твою жизнь радостью, страданием и наслаждением, но не затем, чтобы все время быть при тебе, как твой теперешний супруг, который хранит тебе верность и делает все в точно определенное время: ходит в гости, в кино и ласкает тебя», – мой голос звучал тихо и ровно, единственный звук в хрупкой ночной тишине.

Антон дышал еле слышно, он уже дремал, но все еще перебирал мои волосы. Нужно было заплести их на ночь, чтобы не мешали нам спать, но двигаться пока не хотелось. Читая с телефона, я после каждой запятой чуть поворачивала голову, целуя плечо Антона.

– «Нет, любимая, я не похож на своего благородного коллегу, я существую для того, чтобы зажигать твои потаенные желания и страсти. Он – твой день, я – твоя ночь. Мы оба твои мужья, твои два лица, твое „да“ и твое „нет“… Скорее, любимая, скорее, ночь коротка, а потом наступит время твоего второго мужа, моего компаньона и собрата. Для меня – твоя страсть, твое тайное желание, твое блаженство, для него – остатки твоей любви, заботы о тебе и о твоей добродетели…»

– Что это? – спросил Антон, когда я выключила телефон, погрузив спальню в неплотную тишину.

Сквозь незашторенные панорамные окна под нами все еще горел город.

– «Донна Флор и ее два мужа», – пробормотала я, сворачиваясь клубочком у него под боком. – Жоржи Амаду.

– Бедная моя, – вдруг сказал Антон и обнял меня крепко-крепко.

– Если бедная, то почему такая счастливая?

Я снова целовала его – лицо, и шею, и грудь, там, где билось сердце. Сердце, которое все ускорялось от моих губ.

К началу вечеринки я уже была вымотана до предела. Нужно было замариновать мясо, подготовить овощи, налепить тарталетки, вымыть летнюю веранду и убраться дома.

Я спрятала в сарай все инструменты, которые обычно ленилась таскать туда-сюда, почистила мангал, натопила отдельно стоящую баню на случай, если кому-то из гостей захочется попариться. Подмела все дорожки и достала из старых сундуков скатерти, а из кладовок – коробки с бокалами и нарядными тарелками.

Слава богу, у меня был Гамлет Иванович, который пришел пораньше, чтобы помочь, а также принес фирменные рулетики из баклажанов, долму, разноцветные шарики пхали и пахлаву. Еще он притащил гирлянды, чтобы развесить их на веранде.

У Гамлета Ивановича было превосходное настроение, он громко напевал, без устали бегая из дома на веранду и обратно. Как и Алеша, он обожал праздники и шумные застолья.

Погода действительно радовала, день выдался теплым и солнечным, и трава уже вовсю зеленела, радовали глаз свежие листочки деревьев. Весна – время обновления и начала всех начал.

В простеньком свитере и джинсах, с небрежно заколотыми волосами и без косметики, я призывала себя к смирению. Ты выдержишь этот вечер, Мирослава, ничего особенного – просто надо не мешать Алеше сиять и быть звездой.

Первой, как ни странно, прибыла предпочитавшая всюду опаздывать богическая Римма. За ней топал директор детского сада с ящиком шампанского в руках.

– Господи боже, – кутаясь в невероятной красоты вязаное пальто, пробормотала Римма Викторовна, – что это Алеше в голову пришло? Мне нельзя простужать связки.

– Это потому, что мы все потакаем ему. – Я кивнула Вадиму на веранду, показывая, куда нести алкоголь. – Как это вы умудрились прийти так рано?

– Потому что не хочется пропустить шоу. – Римма Викторовна оживилась и взяла меня под руку. – Саша придет с новым ухажером, а Алеша приведет девушку для Антона. Комбо-вечеринка. Алеша ужасно взбесится, он всегда бесится, когда его бывшие жены заводят себе мужчин.

– Они развелись два года назад, – напомнила я, усиленно сохраняя улыбку на лице.

Девушку для Антона? Да он издевается!

– Алеша успел жениться с тех пор, с чего бы ему беситься?

– А вот сама посмотришь, – подмигнула Римма Викторовна. – Это будет очень смешно, уверяю тебя.

– Вы уверены, что мне тоже будет смешно? – уточнила я скептически.

– Ах, дорогуша, не стоит воспринимать Алешины закидоны всерьез, он же просто большой себялюбивый ребенок. Ему тяжело примириться, когда кто-то из нас влюбляется в других. Возможно, это моя вина – ведь я когда-то убежала от него к режиссеру Явлинскому. Это его настолько травмировало, что он двадцать лет лелеял свое эго, пока не взрастил его до небес… О, посмотри, а вот и наш герой.

Я оглянулась – Алеша шел по дорожке под руку с невысокой, чуть полноватой блондинкой.

Ну конечно. Разумеется. Само собой. Кого еще он мог выбрать для Антона?

Я помнила эту дамочку – она тоже была актрисой, играла вторую, незаконную, супругу в комедии о двоеженце, которую репетировал Алеша.

Каблуки, короткое платье, вельветовый жакет… о да, Ольга (вроде так ее звали) умела наряжаться на шашлыки. Даже богическая Римма Викторовна догадалась надеть обувь на плоской подошве.

Интересно, какими словами Алеша описал своего брата, если девушка так расстаралась? «Гробовщик, черствый снаружи и чуткий внутри»?

Спокойно, Мирослава, спокойно. Антон не любит, когда в его личную жизнь так бесцеремонно вторгаются. Это просто досадная мелочь, не бери близко к сердцу.