Чокнутая (СИ)

Она проникла в его комнату поздним вечером, когда лидеры и старшие Бесстрашные совещались в кабинете у Макса — похоже, планировалось что-то грандиозное.

Скай замерла на пороге и осмотрелась. Хорошо всё-таки иметь отдельное жилище, а не спать в той казарме, в которую поселили их, находиться постоянно под прицелом чужих глаз, ощущать чужие запахи, слушать по ночам чужие посапывания и стоны, быть невольным свидетелем выяснения отношений, ссор, проявления чужой радости, обид, хорошего и плохого настроения. Ей претило, что совершенно посторонние люди рядом переодевались, расчёсывались, чистили зубы, срезали ногти. Единственное место, где можно было уединиться, это туалетные и душевые кабинки, хотя, как рассказывают старожилы, такая роскошь стала доступна неофитам лишь недавно. Ничего, скоро, совсем скоро у неё тоже будут отдельные апартаменты, не только с собственным туалетом и душем, но и с маленькой кухней.

Она подошла к кровати и отбросила одеяло: чёрные простыни были смяты и источали стойкий мужской запах. Сколько девушек перебывало в этой постели? Сколько их, юных девственниц и опытных женщин, комкали эти простыни в пароксизме страсти, а, может быть, и пытаясь избежать насилия?

Неважно…

Скай открыла рюкзак и достала свежее бельё. То, на что она решилась этой ночью, должно случиться на белых, чистых простынях, таких, как она сама.

Скай понимала, что он мог прогнать её, ударить и унизить, мог оказаться грубым, даже жестоким, ведь сколько вокруг ходило разговоров о его скверном характере… Но решения своего менять она не собиралась. Однако, когда хозяин комнаты вернулся, Скай уже спала — слишком уж долгим оказалось совещание, и слишком много переживаний выпало на её долю за сегодняшний день.

В первое мгновение мужчина заметил лишь огромное белоснежное пятно, иррационально мерцающее в тусклом свете ночника его мрачной берлоги одиночки, и только потом сообразил, что это его собственная постель. Безмятежно посапывающая Скай, такая доверчивая в своей юности, выделялась на этом девственно-чистом поле яркой экзотической птичкой, раскинувшейся посередине. Сумасшедшая! Она действительно думает, что…?

И сначала он в самом деле хотел вышвырнуть свою незваную визитёршу за дверь. Его удивили и заинтриговали способности, продемонстрированные ею сегодня на ринге — ясно, что девчонка одарённая и не робкого десятка. Однако всему должен быть предел: прийти к нему ночью, без приглашения… борзометр у неё, безусловно, зашкаливал.

Но потом он подумал, а какого, собственно, хера? Да, он не звал её, не желал её, но раз она заявилась сама, почему он должен быть негостеприимным?

Скай открыла глаза сразу, как её коснулось сильное и горячее чужое тело.

— Зачем ты пришла? — спросил мужчина негромко.

— Решила поделиться с тобой рецептом пончиков, которые делает моя бабушка, разве не понятно? — Скай неумело прикоснулась губами к обвивающей её руке, потом развернулась и посмотрела ему в глаза: — Будешь записывать?

Мужчина покачал головой:

— Я запомню…

Он не был груб и не был жесток. Скай не могла определить, насколько он искусен, так как сравнивать ей было не с кем. Она не испытала никаких особых потрясений, о которых украдкой шептались одноклассницы в школе, и никаких особо острых эмоций, о которых говорили они же, закатывая при этом глаза, в восторге от своего нового статуса и собственной значимости. Однако отметила, что он был осторожен и аккуратен, и оценила это. Он согласился взять её — неловкую, угловатую, смешную в своём нелепом стремлении стать настоящей женщиной, и была благодарна.

Высокомерная, надменная во всём, что касалось её способностей как будущего Бесстрашного, отважная и смелая до безрассудства и в уличной драке, и в честном поединке на ринге, Скай была совершенно не уверена в себе как женщина. Отрицая свою привлекательность, она терялась и робела до одеревенения конечностей, до полного онемения и тупого, гулкого шума в ушах, когда парни флиртовали с ней, принимала в штыки комплименты, не веря в их правдивость, в какой-то момент просто не заметив того факта, что из мосластого и нескладного подростка превратилась в милую, хорошенькую девушку.

Всего один раз в школе красавчик по имени Бен, разбиватель девичьих сердец всех юных Искренних от семи до шестнадцати лет включительно, попытался доказать ей обратное — показать, что она может нравиться, может быть желанной. И сделал это в своей привычной манере уверенного в себе ловеласа, просто зажав её в углу и накрыв поцелуем рот. Пнув напавшего коленом в пах, чёткими, размеренными ударами Скай превратила его умелые губы в кровавое бесформенное месиво. Стоит ли удивляться, что после того случая желающих поухаживать за сумасшедшей драчуньей больше никогда не было…