ЧОП «Заря». Книга третья

— Как это уходим? Вот так просто ее оставим здесь? Я не чувствую разрыва, откуда она вообще взялась? Это мы ее… разбудили? — паника в глазах Гидеона нервировала так, что я начал сыпать вопросами.

— Оставим, но не просто, а бегом, — Гидеон упорно тащил нас с Искрой подальше от двери. — Не разбудили, а обнаружили. Нам за это еще и премию дадут, может, даже хватит за тиранозавра этого гребанного расплатиться. А взялась… так это Москва, здесь сотни лет такая дичь творилась, что не удивительно. Поверь, весь Орден уже на ушах стоит, и сюда мчится отряд инквизиторов. Здесь особые навыки нужны.

Спорить с Гидеоном никто не стал. Пробежали египетский зал, следом нечто похожее на краеведческий уголок со следами первых жителей этих земель, потом опять чучельный лес, но уже с родными медведями и ломанулись на улицу через запасной вход.

Выскочили в дождь и, врезавшись в широкую спину Стечи, замершего в лучах направленных на музей прожекторов, остановились. И начали кричать, что мы свои.

Здание музея было оцеплено. В лучших традициях киношных спецопераций по периметру выстроили ограждения, врубили десятки фонарей со «святым» светом. Соорудили несколько навесов, под которыми дымили веники с полынью, а несколько стихийников нагоняли их в сторону музея. Вертолета только не было, вместо него на соседней крыше молился отряд священнослужителей, направляя на музей светящееся силовое поле.

Грубый голос, усиленный магией, раздавался со всех сторон — приказали немедленно идти к белому шатру, установленному перед ограждениями прямо посреди площади. У входа стояли инквизиторы в странном облачении, похожим на костюмы химзащиты.

— Гидеон? Нам стоит чего-то опасаться? — спросила Банши.

— Зависит от того, найдут ли заражение, — пожал плечами священник. — Сопротивляться точно не нужно, оцепили все наглухо.

— Оперативненько, — я насчитал десятка четыре инквизиторов и несколько отрядов охотников, среди которых особой нервозностью выделялись бойцы в единой броне с символом восходящего солнца: половинка круга с лучами и стрела, пробивающаяся вверх.

— Так метка же зажглась, — Гидеон кивнул за спину.

В воздухе над крышей музея ярко светился пламенеющий крест. Тьму не разгонял, но готов поспорить, что его с любой точки города сейчас видно.

— Разрывы и подобную хрень заранее сложно увидеть, и часто замечают тогда, когда уже поздно, — продолжил Гидеон. — Для этого в богатых городах ставят сигнальные метки. Красный цвет — наивысшая опасность для одаренных, поэтому здесь все. Только не пойму, чего на нас так парни из «Рассвета» таращатся. Слышал, что сильный отряд, а зыркают так, что впору над ними метку зажигать.

— Это, наверное, из-за меня… — тихонько сказала Искра и всхлипнула. — Глава рассвета мой брат, и так получилось…

— А я все думала, в чем же подвох, — взмахнула руками Банши так, что инквизиторы встрепенулись и подняли на нас оружие. — Не мямли уже, выкладывай как есть. Мы понятливые.

— Семья не хочет, чтобы я стала охотником, — шмыгнула носом Искра. — И, скорее всего, у нас будут неприятности.

— Если глава «Рассвета» твой брат, — уточнил Стеча, — То папенька у тебя премьер-министр, так?

— Угу. Простите меня. Я думала, тихонечко наберусь опыта, чтобы отцу доказать, на что способна…

— А тихонечко не получилось, — мы уже подошли к парням в химзащите, отгородившихся от нас, как от прокаженных. — Все живы, а это главное. С остальным разберемся.

Нас мурыжили несколько часов. «Сканировали», намаливали, окропляли, допрашивали, потом опять допрашивали, наблюдая, как мы реагируем на разные эликсиры и тестовые заклинания. Почти как тесты на алкоголь — дотроньтесь до носа, прочитайте алфавит задом наперед (с чем я, кстати, не справился, отказавшись это делать, а то еще бы за одержимого приняли).

Сначала в шатре, и это хотя бы было весело, потому что в щелочку можно было наблюдать, как действует инквизиторский спецназ в химзащите. Штурм музея, яркие вспышки и зубосводящий стройный молитвенный хор. Потом отвезли за город в какой-то небольшой храм. Там оставили на ночь, еще понаблюдали и, не найдя признаков заражения, начали отпускать по частям.

Первыми (вероятно, как самых молодых и быстро восстановившихся) из храма отпустили нас с Искрой. Молча выпроводили за ворота и оставили нас на заснеженном пустыре.

— О, вот это сервис! Хоть пешком добираться не придется, — я посмотрел на две группы черных моторок, стоявших в разных углах «парковки» перед храмом, — Как думаешь, до города подкинут?

То, что это не такси и даже не частники, я понял еще до того, как начал шутить с наемницей. Хотелось ее подбодрить, а то девчонка совсем раскисла. Все время извинялась, явно, боясь гнева отца в нашу сторону.

И когда из тонированных моторок начали выходить охотники со значком солнца и стрелы, я отчасти понял, почему она переживает.