Чорный полковник

Аддис-Абеба переводится с ахмарского как «Новый цветок». Ну, вроде как это подарок молодой жене-красавице от императора Менелика II. Долгое время двор эфиопского императора кочевал вместе с ним по просторам Эфиопии. Был, так сказать, полевым, со всеми соответствующими удобствами. Впрочем, осели эфиопские императоры ещё до Менелика II, возведя крепость Фасил-Гебби в городе Гондэр и устроив себе в ней резиденцию. Но произошло это лишь в 16 веке. Почему это длилось так долго? И почему у эфиопского императора не было своего дворца? Ну, мне, как бывшему императору Африки ответ, конечно, был известен.

Дело, по сути, в том, что вся Эфиопия состояла из провинций, которыми управлял специально назначенный губернатор, так называемый «рас». Вот они и составляли местную власть. А император всего лишь мог с помощью других расов отстранять или назначать губернатора провинции.

В общем, по форме государственного устройства Эфиопия являлась конфедерацией. И власть императора была весьма условной, а не абсолютной. Так что до самодержавия Менелику II было, как до звезды. Но всё же определённую власть он имел. А вот столицу Менелик поменял, создал новую. Борьба за власть — она такая, беспощадная… Ладно, всё это интересно, но пакет и письмо уже ощутимо жгли мои чёрные руки. Вру, коричневые.

Десантировавшись из автомобиля, я быстрым шагом направился в сторону здания Генерального штаба. На меня изредка косились, потому как я несколько обгорел и вообще производил впечатление человека, прибывшего прямиком с поля боя. Что, собственно, было недалеко от правды.

Ускоренным шагом я дошёл до здания и, предъявив на входе пропуск, вошёл внутрь. Через двадцать минут меня всё же допустили до начальства. Но явился я не к Ирихуну Баса, а сразу к генерал-майору Мериду Негусси.

— Так, а что в таком виде? — удивился генерал, осмотрев меня.

— В засаду попали.

— В засаду?!

— Да, я поехал вместе с ранеными, и на нас напали. БРДМ подорвался на мине, а грузовики обстреляли. Мало кто выжил, пришлось отбиваться всеми силами. Но отбились, письмо вам личное сохранил, а пакет немножко обгорел. Доложу об этом генералу Баса.

— Доложи. Пакет мне не нужен, а вот письмо давай сюда.

Вынув небольшой тщательно запечатанный конверт, я отдал его генералу.

— Хорошо, я посмотрю. Иди к Басу, доложи о возвращении. А вот о том, что пришёл сначала ко мне, не говори. Пакет отдай и дальше по его распоряжениям действуй.

— Есть, — ответил я и ушёл.

Ирихуна Баса в кабинете не оказалось, пришлось ждать. Я даже задремал на стуле в приёмной, пока ожидал его прихода. Проснулся от удивлённого возгласа:

— Бинго?!

— Бинго! — подтвердил я, мысленно усмехнувшись.

— А что от тебя так гарью и бензином воняет? И почему одежда грязная? Ба! Да ещё и в крови!

— Стреляли. В засаду мы попали.

— Так, пошли в кабинет, расскажешь.

Не вдаваясь особо в подробности, я рассказал о своих приключениях и вручил ему обгоревший пакет.

— Как дела на фронте?

Пожав (опять же мысленно) плечами, я охарактеризовал это самое положение. Надеюсь, что не сгустил краски, как хотелось бы. В общем: правда, только правда и ничего кроме правды. Всё для вас, чёрные господа. Меня внимательно выслушали.

— Понятно. Если всё, что ты рассказал, произошло на самом деле, то я представлю тебя к награде за спасение секретного пакета и жизни раненых.

— Спасибо, — кивнул я.

— Хорошо. Приводи себя в порядок, и завтра утром пойдём на доклад к руководству.

И снова я коротко рапортнул: «Есть!» и был таков, так как меня никто больше не задерживал.

Придя в квартиру и оглядев свою унылую обстановку, я принял решение переехать в новое жильё. Захотелось вдруг приобрести один из тех розовых домиков с колоннами, что выстроили итальянцы в пригороде Аддис-Абебы. Деньги у меня есть. Там и тайник проще сделать, чем в этих четырёх стенах. Решено, буду покупать и нанимать прислугу, и чтобы все женщины были молодые и исключительно симпатишные.

На этом мои мысли дали сбой, и я погрузился в послеобеденный сон. Проснувшись, я переоделся в гражданскую одежду и вышел, намереваясь посетить одного, недавно женившегося человека.

— Ну как, дело молодое, стоит? — поддел я своего друга и, не побоюсь этого слова, раба, но ментального.

— Всё хорошо, — ушёл от ответа Фарах. — А зачем ты снова пошёл на службу, ведь у нас лаборатория строится?

— Да всё об Эфиопии думаю, себя не берегу. Ночей, понимаешь, не сплю.

Фарах сморщил лицо в недоумении: то ли не поверив, то ли не удовлетворившись моим ответом. Пришлось его немного успокоить:

— Так надо, Фарах. Я должен быть ближе к военным. Не переживай, я выкручусь. Твоё дело — лекарства.

— Да, я набираю и обучаю людей.

— Набирай и обучай, карты тебе в руки.

Фарах кивнул, а я отправился на главпочтамт, надеясь получить ответ от Саида. И мои ожидания оправдались.

«Выезжаю тчк буду через неделю тчк через Джибути тчк».