Чосер и чертог славы

Человек стоял с наружной стороны бывших Кентерберийских городских ворот. Ворот больше не существовало, стены обветшали. Казалось, большой замок на склоне холма всем своим видом показывал, что служит достаточной защитой городу. Человек предполагал, что интересующие его люди проедут именно этой дорогой. Они, конечно, могли перейти через мост и оказаться в другой части города, что на восточном берегу реки. Однако ни один уважающий себя путешественник не стал бы останавливаться на той стороне. Это рыбацкая слободка, где нельзя пройти, чтобы не увязнуть по колено в рыбьих потрохах и не запутаться в крючках и сетях. Иногда ветром нагоняло оттуда в западные кварталы рыбную вонь. Если бы Джеффри Чосер хотел привлечь внимание к своей небольшой компании, то более верного способа, чем разместиться на ночлег на восточном берегу Дура,[14] он не мог бы и придумать. Они выглядели бы как щуки в корыте с пескарями — хорошо одетые, с надменной лондонской речью. Не столько сам Чосер, сколько Одли и Кэтон.

Человек отметил, сколь продуманно и осторожно Чосер выбрал место ночлега прошлой ночью в Кентербери. Вчера он с расстояния наблюдал, как троица входила в двери «Феникса». Он видел, как Чосер оглядывался по сторонам со столь характерным для него напускным безразличием на лице. Человек дождался, пока те трое окончательно устроятся в «Фениксе», после чего снял угол в столь же непритязательном месте дальше по улице. Впрочем, условия его мало заботили. Ему было безразлично, где спать. С вечера расплатившись с хозяином за ночлег, человек с первыми лучами солнца уже был в седле и поспешал в Дувр.

Самый безопасный способ выслеживать кого-либо — это всегда быть на шаг впереди него, всегда быть готовым остановиться или повернуть, если это делает преследуемый. Единственное, чем при этом рискуешь, так это слишком далеко оторваться от жертвы и потерять ее. По прибытии в Дувр у него было достаточно времени, чтобы продать лошадь, купленную в Лондоне для этой поездки. Вещей с собой у него не было, не считая серого мешка, который он то засовывал за пояс, то закидывал за плечи. И вот теперь он стоял в тени городской стены Дувра, ожидая всю троицу.

На этом пятачке толклись разные люди, в основном бродяги, каких всегда полно на въезде в любой город. Мужчины, женщины, малолетки, кто зазывал в лавку, кто просил подаяния, кто просто глазел на проезжавших. Однако к человеку не подошел никто. Он умел обескуражить всякого, кто проявлял к нему нежелательный интерес. Секрет заключался в улыбке. Сначала она должна была производить приятное впечатление и на какое-то время даже вызывать взаимную симпатию, но затем переходить в насмешливую гримасу. При этом человек по-волчьи скалил клыки и зловеще шевелил скулами, так что костлявое лицо его становилось похоже на череп.

В данный момент его взгляд был прикован к дороге, змейкой сбегавшей к городу. Полдень давно миновал.

К этому времени путешественники обыкновенно стремились оказаться внутри городских стен, чтобы успеть подыскать подходящее место для вечера и ночлега. Ему нужно знать, где эти трое остановятся, тогда следующим утром он смог бы проследить за ними от гостиницы до гавани. Множество судов, подгоняемые благоприятными ветрами и погодой, каждый день сновали между английским и французским берегом, а Чосеру с его небольшим отрядом не составит труда в общей сутолоке незаметно проскользнуть на борт. Нельзя вот так запросто упустить их.

Если троица прибыла в Дувр нынче вечером, ничто не помешает им уже завтра оказаться на борту корабля. Морская гладь играла в лучах солнца. Стоял штиль. Незнакомец, не убирая улыбки с лица, обвел взглядом противоположный берег реки. Над ветхими строениями рыбацкого селения вырисовывалась громадина замка, чуть в стороне от рыбьей слизи, сетей и крючков. Человек снова перевел свой взор на дорогу. По ней передвигалось множество народу, пеших и конных, в разнообразных телегах и повозках, но все не те, кого он ждет. Хотелось бы понять, в чем он ошибся. Может быть, Чосер решил остановиться на ночь где-нибудь по дороге между Кентербери и Дувром? Вряд ли, ведь в такую погоду дорога вполне проезжая. К тому же его дело не терпело проволочек.

Кто-то дернул его за рукав. Человек посмотрел вниз и увидел старуху с протянутой рукой. Старуха что-то бормотала. Она была слепой и нашла его скорее чутьем, а может, кто-то ее направил. В пустых воротах расположилась кучка оборванцев, промышлявших попрошайничеством. Человек решительно отстранил от себя костлявую руку, но старуха не сдавалась. Тогда он оскалился по-волчьи, но нищенка была слепа, и трюк не прошел.

— Чего тебе надо? — хотя он конечно же знал чего.

— Милостыню. Милостыню.

Если бы не однозначность ситуации, он бы даже не смог понять этих клекочущих звуков.

Краешком глаза человек заметил, что на холме за городом показались трое всадников. Почти наверняка это те, кого он поджидает. Он наклонился к волосатому уху старухи и чуть ли не прокричал:

— Если ты немедленно не оставишь меня в покое, я тебе руку сломаю… Чувствуешь?