Чосер и чертог славы

Воспоминания о прошедшем дне были путаные и бесформенные. Ни с того ни с сего напали вооруженные люди, схватили прямо в шалаше, где он спал, избили и обыскали тряпье, которым он прикрывался. У одного из них в руках оказалась вещица, и тот словно очень обрадовался. На свету вещица вспыхнула яркой глубокой синевой вечернего неба. Потом медленный путь из леса, во время которого над ним издевались и осыпали проклятьями. Затем его провели по селению, жители которого встретили процессию в полном молчании. Он сильно вспотел на солнце. Процессия не торопясь проследовала через большие ворота в толстых стенах. Наконец, его отвели вниз и затолкнули в эту темную нору. Подобно животному, Матьё запоминал разрозненные события недавнего прошлого и мог, когда нужно, восстановить их в памяти. Он неплохо ориентировался в настоящем, но был начисто лишен способности предвосхищать будущее. Бедолага свернулся калачиком на грязных мешках и закрыл кровоточащее лицо рукой.

15

— Мой бог, Джеффри, что нам делать? — взволновался Нед Кэтон.

— Что делать? Ничего.

Из всех троих в сложившемся положении Нед Кэтон определенно переживал наибольшее душевное волнение. Алан Одли время от времени возмущался, пыхтел и брюзжал, что это, мол, произвол — обращаться с ними, природными англичанами, слугами короля, — как с заключенными. В конце концов он, похоже, смирился с положением и устроился поближе к решетке, единственному отверстию, через которое в помещение проникал воздух и свет и откуда был виден внутренний дворик замка. В отличие от него Нед совершенно сник, бормотал что-то себе под нос, иногда бросал Чосеру язвительные обвинения — что, мол, все это по его, Джеффри, вине.

Что до самого Джеффри, то ему неволя была не впервой. Ведь его уже лишали свободы во время первого посещения Гюйака более десяти лет назад, хотя в тот раз он жил как лорд. Конечно, тогда за него отвечал Анри, и пленника держали, как положено по правилам войны. Ныне дело в свои руки взял сенешаль Фуа, который объявил, что заключил англичан в тюрьму ради их же собственной безопасности. По его словам, то какие только слухи не летали по замку и ближайшим селам. Несмотря на то что человек, виновный в смерти де Гюйака, пойман, злые языки не переставали указывать то на одного, то на другого подозреваемого. Как посторонние лица, Чосер, Кэтон и Одли, по его словам, становились «беззащитными». Фуа настолько понравилась эта формулировка, что он повторял ее беспрестанно. Лучше, сказал он, если некоторое время вы не будете попадаться на глаза. Таким образом, господин Чосер, как вы сами можете убедиться, мы поместили вас сюда ради вашей безопасности.

Чосера разбудили ранним утром, едва в замке началась хозяйственная суета. В его дверь бесцеремонно постучал невысокий человек с неприятным веснушчатым лицом и сказал, что его срочно желает видеть Ришар Фуа в своем кабинете. Чосер оделся, полагая, что Фуа, скорее всего, обдумал его слова и хочет продолжить вчерашний разговор. Слуга проводил его в отдаленное крыло замка по неописуемо запутанным проходам. Только он успел подумать, что Фуа мог бы найти себе помещение получше, чем эта комната в плохо освещаемой и непроветриваемой части замка, как оказался у крепкой двери, которую охраняли двое солдат. Один из них постучал, и дверь открыли изнутри. В комнате царил полумрак, но глаза Джеффри быстро привыкли. Кэтон и Одли уже были здесь. Их также охраняла пара вооруженных воинов. Алан с Одли чем-то напомнили ему нашкодивших и пойманных школяров. Ловко же им устроили западню. Что проку теперь возражать кому бы то ни было, кто распоряжался в этом запутанном деле, думал Чосер, хотя бы этому веснушчатому, который жестом скомандовал ему присоединиться к своим товарищам. Солдаты вышли и закрыли за собой дверь. Послышался глухой звук поворачивающегося в замке ключа. Комната была обставлена дубовым столом, табуретами и сундуком, на поверку оказавшимся пустым. Камни широкого камина еще хранили запах дыма. Чосер обследовал дымоход: он сужался и где-то вверху изгибался коленом. Там было сыро и пахло копотью. Стены комнаты были голыми. Опрятная скромность обстановки подсказывала, что это, скорее всего, караульное помещение.

Примерно спустя час или около того дверь отворилась, и в проеме нарисовалась фигура Ришара Фуа, закрыв собой даже то скудное освещение, которое проникало внутрь из прохода. Почти извиняющимся тоном Фуа пояснил, по какой причине они тут оказались. По его заверениям, они пробудут здесь несколько часов, ну, самое большее день. После этого он ушел.

Но этим дело не закончилось. Нед Кэтон обрушился на Чосера с вопросами: почему мы здесь? что делать дальше? — и так далее.

— Ничего не будем делать, — ответил Джеффри на последний вопрос.

— Ничего?

— Надо радоваться тому, что есть. Они не собираются причинять нам вреда.

— Как вы можете такое говорить, когда они держат нас взаперти против воли?