Чпр 3 (СИ)

Мать не рассказывала ему сказок — она угасала с каждым днем, Кроунгард… о да, тот ему сказок понарассказывал, но вовсе не тех, которые стоит озвучивать детям.

— А можно мы рядом сядем? — как ни странно, это спросил Роа. — Мама разрешала.

— Раз мама разрешала, то можно.

Пока дети забирались на кровать к Риа, под одно одеяло, у него появилась отсрочка. Бен сам не заметил, когда вышел вальцгард, оставив его наедине с малышней. Проснувшаяся от суеты Дрим тоже подползла поближе к кровати, положила массивную морду в изножье и теперь укоризненно моргала на него: «Мол, какой же из тебя отец, если ты ни одной сказки не знаешь».

«Паршивый, — мысленно признал Бен. — И дело не только в сказках».

К счастью, никогда не поздно все исправить.

— Итак, слушайте. Жил-был один дракон. Он основал в пустоши свое государство и защищал его всеми доступными способами. Он никогда никого к себе близко не подпускал, и все остальные драконы подчинялись ему, потому что он был сильнее.

— Насколько сильнее? — уточнил Роа.

— Намного. Гораздо сильнее.

У сына загорелись глаза, Лар тоже слушал внимательно. Что же касалось дочери, она явно собиралась плакать дальше.

Да что ж такое-то, а!

— И вот однажды он встретил прекрасную драконицу. Настолько прекрасную, что сразу почувствовал к ней невероятное притяжение.

Риа раскрыла рот:

— Правда?

— Правда. Вот только даже почувствовав, он не сразу понял, что эта драконица — его пара.

— Почему? — снова перебила его дочь.

— Потому что в его жизни уже была драконица, которую он очень и очень любил и изначально тоже считал своей парой.

— Разве можно любить сразу двоих?! — вот теперь вмешался Роа. Звучало это довольно возмущенно.

— Можно. В разное время можно любить разных дракониц, вот только тогда дракон этого не знал. Он продолжал считать, что все это не для него, и вел себя с драконицей, которую встретил, не очень хорошо. Она, впрочем, никогда не оставалась в долгу: всегда умела ответить и поставить его на место. — Теперь дочь слушала его, закусив губу, и Бен невольно улыбнулся. От охвативших его светлых чувств и от воспоминаний, в которые погрузила «сказка». — Еще у драконицы был драконенок.

— Как? Откуда? — удивилась Риа.

— Драконица в прошлом тоже любила одного… наблика. У них тоже не получилось, но зато у нее появился самый чудесный малыш на свете. Которого она очень любила. — Бен бросил короткий взгляд на Лара, но тот на него не смотрел. Колупал край подвернутого одеяла и жевал губы. — Этот наблик попытался похитить своего сына у драконицы, но вмешался дракон. Он спас драконенка, вернул его матери, и с этого момента больше не хотел сомневаться в том, что она предназначена для него. Потому что понял, что если и есть на свете любовь, то это то, что он испытывает именно к этой волшебной, прекрасной, невероятной жен… драконице. Он пригласил ее на свои скалы, и она с радостью согласилась. Потому что тоже любила его.

— Здорово! — Риа зевнула, устраиваясь рядом с ним поудобнее и прижимаясь к нему.

— Они вместе летали по всей пустоши и даже в другие пустоши. Побывали у океана, у ледяных гор. Они все делали вместе, их любовь с каждым днем росла все сильнее и сильнее. Однажды ночью они заснули вместе, а проснулись уже полноценной парой. Вскоре дракон и драконица узнали, что у них будут еще драконята.

Дети уже сползли на подушки, и Бен продолжил:

— Счастью их не было границ, а спустя какое-то время у них родилось два наичудеснейших драконенка. Мальчик и девочка.

— Совсем как мы! — сонно пискнула Риа.

— Да. Совсем как вы. Дракон с драконицей любили их безмерно, и теперь они уже везде летали впятером. Счастливая пара и трое их бесконечно дорогих малышей. Счастливая семья.

— Спасибо, папочка.

Он дернулся, как от удара, а дочь, выдавшая это, уже провалилась в сон. О том, что она только что говорила, свидетельствовали разве что крохотные, вцепившиеся в его рукав пальчики и приоткрытый ротик. Роа повозился, отвернулся, но тоже остался на этой кровати. Дольше всего на него смотрел Лар. Смотрел молча, потом все-таки закрыл глаза, а он сидел и чувствовал, как рвано бьется сердце в груди. Сердце, совершенно не ожидавшее того, что хоть один из этих детей когда-нибудь его назовет отцом. И уж тем более не ожидавшее, что это случится так скоро.

Осторожно, чтобы не потревожить их, хотел подняться, но дочь захныкала, завозилась, и он остался. Позволяя Риа держаться за его халат, просто прикрыл глаза, чувствуя, как в груди растекается совершенно новое, незнакомое чувство, которого ему еще испытывать не доводилось. Это чувство было сильнее всего, что он знал, и все оно сходилось на нежности, желании защищать и оберегать, сделать все, чтобы эти дети были бесконечно счастливы.

С этим чувством он и сам заснул невероятно, бесконечно счастливым.