Чпр 3 (СИ)

— Скажи, что посчитаешь нужным. У нас с тобой самые умные дети в мире, и я больше чем уверен, что ты знаешь, как найти к ним подход.

— Я скажу правду, — тихо произнесла я. — Ты зайдешь к ним? Перед тем, как…

— Я бы очень хотел.

— Тогда пойдем. Пойдем. Я хочу, чтобы мы рассказали им обо всем вместе.

Если я что-то и поняла за все это время, так это то, что ложь никогда не станет спасением. Это самое опасное оружие в мире, которое способно уничтожить тебя изнутри, потому что ты сама дала этой силе власть над собой. Только правда способна защитить, уберечь и спасти, какой бы жесткой она ни была.

Поэтому я рассказала детям, смягчив все пугающие детали, о том, что произошло. О том, какое решение принял Бен: что ему придется исчезнуть. О том, что он меня спас. Что он спас нас обоих, хотя Бен настаивал, что я принимала в этом самое непосредственное участие, и что не разбуди я его, все могло бы обернуться иначе, я была непреклонна.

Дети слушали, раскрыв рты. Как раз в тот момент, когда мы почти договорили, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Элегард.

— Аврора, я только что узнал, что…

От Бена прямо-таки полыхнуло вспышкой, но раньше, чем я успела это осознать, в Элегарда полетел конструктор. Он стоял на тумбочке на кровати Роа, довольно тяжеленькая коробочка известного во всем мире производителя игрушек Дагги. Конструктор был на самые разные темы, но конкретно этот — создание небоскреба, поэтому упаковка была приличных размеров и увесистая.

Честно говоря, я вообще не понимала, как Роа ее поднял, но он справился. А когда Элегарду прилетело запчастью в нос, мой сын вскочил на ноги и завопил:

— Ты подставил маму, какашка ходячая! Убирайся отсюда, чтобы я больше тебя не видел!

— Роа, я…

— Лучше уйди, — теперь уже поднялся Бен.

Элегард раздул ноздри, попятился, но, к счастью, вышел. К счастью, потому что я тоже готова была сказать ему пару ласковых. Он был полностью в курсе того, что устроил Халлоран! Полностью! И ни словом не обмолвился о грозящей опасности. Ладно, драконы с ней, со мной, но дети! Уже только за одно это я была готова его догнать и вставить длиннющую детальку в то самое место, из которого выходят, выражаясь словами Роа, такие как он.

Спустя несколько минут мы уже прощались с Беном: за ним пришли.

— Спасибо, что не заставил нас переживать все это взаправду, — тихо произнесла я, касаясь его щеки.

— Я бы никогда не поступил с вами так, Аврора. Вы моя семья. Я вас люблю больше жизни. Я люблю тебя больше жизни.

Тогда меня так накрыло от его чувств, от его взгляда в упор, навылет, от этой невыносимой нежности, что я потеряла дар речи. А когда обрела, в дверях уже стояли вальцгарды, и в ближайшее время для всех, кроме меня и детей, кроме Халлорана, Ландерстерга и самых доверенных приближенных военных иртханов, он должен был умереть.

Бен вышел раньше, чем я успела ответить, раньше, чем я сказала ему о своих чувствах.

Поэтому сейчас, когда на меня смотрели мама, Зои, Даг и даже отец, которого я не видела, по словам многих, очень давно, я просто опустила глаза. Для всех я должна была оплакивать свою потерю, пока Кроунгард не проявит себя. Даже для тех, кто искренне за меня переживал, и я не знала, как быть.

Я не имела права сказать им правду.

Но я не хотела лгать.

На том, чтобы я поехала в Рагран, тоже настоял Бен. Здесь мне и детям должны были обеспечить такой уровень защиты, пробить который было можно разве что драконом, и то не факт. Халлоран с ним согласился, а сам начал подготовку к возможным действиям Кроунгарда в Аронгаре. Ландерстерг — в Ферверне. Все это слаженно, быстро и максимально прицельно.

Хотя для всех на мировой арене творилось нечто невероятное. Убийство главы Раграна в Аронгаре (своим же сотрудником безопасности, который сейчас «ожидал суда») всколыхнуло весь мир. Якобы всколыхнуло и все правительства, и Ландерстерг сейчас требовал расследования, потому что «все произошло слишком подозрительно». В Рагране после траурной церемонии тоже начался хаос, поскольку в оппоненты главному политическому сопернику Бена живо повылезало еще несколько желающих править.

В Мировом сообществе голоса разделились: одни встали на сторону Ландерстерга, другие — на сторону Халлорана, «не желающего» давать этому делу ход. Словом, если бы я не была в курсе происходящего, у меня бы волосы дыбом встали. Если честно, все выходило ну очень уж достоверно. Настолько достоверно, что временами приходилось себя одергивать, чтобы не забывать о том, что это игра.

Игра, призванная перехватить Кроунгарда в самом начале его действий, с минимальными потерями.

— Хотелось бы верить, что обойдется вообще без потерь, но я реалист, — сообщил Халлоран, когда мы с ним прощались. — Я прошу у вас прощения, Аврора. За то, что недооценил Кроунгарда, переоценил свои силы и не поставил вас в известность о том, что произошло на самом деле. О том, что он проник в ваш разум, знать я не мог, но о том, что он остался на свободе, я знал.

— Вы мне никто, — ответила я. Тогда я еще была дико на него зла за все это, хотя по сути, он действительно был для меня никем.