Чпр 3 (СИ)

— Твои отец с матерью впервые за все время что я их знаю нормально общаются, — сказала она. — Представляешь? Я вот такого уже не представляла… равно как и не представляла, что он вообще к тебе придет. Но он молодец. Правда. Я бы на его месте, наверное, побоялась.

— Сейчас такое время, когда прошлого больше нет, — произнесла я. — Оно обнуляется. Для меня жизнь начинается заново здесь и сейчас.

— И то правда, — сказала Зои. — Что мне им всем сказать? Попросить остаться? Сказать, чтобы ушли?

— Папа хотел увидеть внуков, — я кивнула. — Пусть пообщаются. Не надо никого прогонять, Зои, я сейчас выйду. Мне просто нужно пару минут побыть наедине с собой.

Подруга понимающе кивнула и вышла, а я снова повернулась к окну. Положив руки на стекло, закрыла глаза, вспоминая свой самый счастливый вечер с Беном. С детьми. А сколько их еще будет…

«Люблю тебя», — прошептала мысленно.

А потом развернулась и пошла к родным.

Глава 29

Чего я точно не ожидала, так это встречи с сестрой Бена. Ее не было на церемонии, она не появилась, когда во всем мире стало известно, что он «погиб». А вот спустя несколько дней, когда я уже готова была на стенку лезть от отсутствия новостей (оказавшись в Рагране, я «отключилась» от любых источников информации, кроме официальных), она появилась перед дверями моих апартаментов.

Вальцгарды, судя по всему, очешуели, потому что такого не ожидали и доложили мне о визите в некотором замешательстве. Я тоже этого меньше всего ожидала. Да если честно, какие у меня могли быть разговоры с той, о ком я узнала исключительно когда она появилась? Не знаю, возможно, мы с Беном говорили о ней в тех совместных днях, о которых я не помнила, но в последнее время речи об этой женщине не заходило.

О той, что сменила не только имя, но и внешность: благодаря пластической операции она больше была похожа на фиянку, чем на рагранку. Разве что глаза выдавали ее родство с Беном. Можно изменить разрез глаз, но не взгляд. Такой же резкий, прямой, навылет. Темный, как ночное небо. Благодаря той же самой операции Эли-Эн (так ее теперь звали) выглядела значительно моложе своих лет.

Сначала я не хотела с ней разговаривать: во-первых, когда она пришла, я стояла у окна с Риа на руках. Дочь шепотом спрашивала, когда мы сможем увидеть папу, а у меня просто сердце замирало. Особенно при мысли о том, как это было бы важно для Бена. А во-вторых, что-то мне подсказывало, что говорить с женщиной, о которой Бен ни разу в последнее время ни слова не произнес, которая ни разу не появилась рядом с племянниками, будет не о чем.

Тем не менее я вспомнила свои же слова, сказанные Зои — про обнуление прошлого, вспомнила про такого счастливого отца-дедушку, которого обступили дети, и разрешила вальцгардам ее впустить. О чем бы она ни хотела поговорить, двадцать-тридцать минут сестре Бена я уделить могу.

— Благодарю за то, что согласилась выслушать меня, Аврора, — тихо произнесла она, устраиваясь на диване.

Я отправила близнецов с няней в детскую, но Роа вылетел из комнаты и принялся крутиться вокруг нас, заглядывая ей в лицо.

— А ты наша тетя, да?

Я сочла это хорошим знаком. Если он воспринимает Эли-Эн, которую впервые видит, тетей, то у Бена есть все шансы. Сама мысль об этом позволила мне облегченно вздохнуть и, когда женщина ответила:

— Да, — я улыбнулась.

Эли-Эн была представляла собой классический пример деловой женщины: костюм-тройка, офисная укладка, туфли на шпильке. Я вдруг поняла, что понятия не имею, кем она работает, и кто она вообще. Может быть, они с Беном не виделись, исключительно потому что она жила в другой стране?

Вальцгард, сообщавший мне о ней, кратко обрисовал ситуацию, чтобы я понимала, в чем дело, но просто сведения — это просто сведения. Я попыталась использовать черное пламя, чтобы хотя бы немного почувствовать ее, но наткнулась только на холод и легкую грусть.

— Роа, беги в детскую, — попросила я сына. — Нам с Эли-Эн надо поговорить.

Он нехотя покрутился еще рядом с нами, будто хотел что-то сказать, но потом убежал.

— Мы не были слишком близки, — произнесла женщина, — с Бенгарном. Да что там, мы вообще не были близки. Нас разделяло не только поколение, но и множество лет, проведенных вдали друг от друга. Смерть близких.

Меня коснулась мимолетная горечь.

— Хотите чего-нибудь? — спросила я. — Кофе, может быть?

Эли-Эн кивнула и, когда я поднялась, она с улыбкой указала в сторону детской.

— Вылитый отец.

— И не говорите, — про Роа просто не получалось думать иначе. — А у вас есть дети?

— Нет. Нет, у нас с мужем нет.

— Простите.

— Ничего страшного. Это наше общее решение, мы не хотим.

Я пошла делать кофе, всей кожей ощущая неловкость между нами. Не потому что они с мужем не хотят детей, скорее, из-за ее чувств. Они были какими-то неестественными что ли. Не в том смысле, что она пыталась играть, нет — скорее, в том, что я бы в такой ситуации чувствовала неловкость. В общем-то, я ее и чувствовала, а она нет. Но, может быть, она такой человек. То есть иртхан. Все мы разные.