Чревовещатель

– Да. О да! Очень несчастна!

– Как прежде? Из-за него?

– Да.

– И, несмотря на это, вы отталкиваете меня!

– Увы! Что вы можете для меня сделать?

– Защитить вас! Покровительствовать вам!

– Как можно покровительствовать женщине назло ее мужу?

– Я спасу вас от этого человека. Спасу, отняв вас у него, спрятав вас в надежном убежище! Положитесь на меня, на мою любовь!

Леонида улыбнулась и тихо покачала головой.

– Нельзя называть спасением постыдное действие. Мой побег с вами был бы преступлением.

– Невинный, несправедливо осужденный, разбивший свои цепи, спасшийся бегством, становится преступником лишь потому, что бежал?

– Тот невинный, о котором вы говорите, не клялся перед Богом носить свои цепи и оставаться в тюрьме всегда. Оставьте меня. Сжальтесь надо мной. Что бы ни случилось, я не пойду с вами. Между страданием и стыдом я выбираю первое.

– Если бы вы меня любили, — начал Жорж.

Госпожа Метцер остановила его жестом. Она побледнела, зрачки ее расширились. Всем своим видом она выражала изумление и ужас.

– Молчите! — глухо произнесла она. — Слушайте!

Она указывала рукой на растворенную дверь. Жорж прислушался. Легкий шум от столкновения с мебелью. Быстрые шаги внизу, на лестнице.

– Кто-то вошел в дом, — прошептала Леонида. — Это не моя горничная, она наверху. Поднимается… Я погибла!

– О, если бы у меня было оружие! — пробормотал Жорж.

Леонида отскочила в угол комнаты, где портьера, такого же серого цвета, как обои, закрывала вход в уборную. Благодаря искусству обойщика трудно было отличить эту портьеру от стен. Госпожа Метцер подняла портьеру, отворила дверь, подошла к Жоржу, взяла его за руку и втолкнула в уборную, затем заперла дверь на ключ и спрятала его за корсетом. Шаги ночного гостя приближались.

XXXIII

Вернемся к Ракену, которого мы оставили на бульваре Босежур. Как ни было темно, он заметил, как отворилась решетка и Жорж вошел.

– В добрый час! — пробормотал Ракен с циничной улыбкой. — О, он не так наивен, как я предполагал, этот милейший лейтенант. А малютка-то какова, с ее видом неприкосновенной святости! Итак, наш офицер проведет два-три приятных часа наедине с прекрасной блондинкой. Я могу спокойно покурить, не боясь, что мне помешают. Тем не менее, если бы Жорж Прадель предложил мне поменяться местами, я не заставил бы себя просить!

Ракен достал из кармана кисет с табаком и коротенькую трубку. Закурив, он стал прохаживаться взад-вперед. Вдруг остановился и прислушался. В отдалении раздавался шум шагов.

«Идут сюда, — подумал Ракен. — Черт возьми, а если это ночной патруль? Станут, пожалуй, расспрашивать, а это неприятно». Он потушил трубку, слабый огонек которой мог выдать его, и снова спрятался за деревом. Незнакомец приближался быстро. Вскоре Ракен разглядел низенького толстого человека с чемоданом в левой руке. Тот остановился перед решеткой, опустил на землю чемодан и пытался попасть ключом в замочную скважину.

«Неужели я грежу? — изумился Ракен. — Да это же сам супруг! Решительно, сам дьявол за нас!» Он вышел из-за дерева в решительную минуту, когда ключ попал в скважину, и сказал:

– Два слова, милостивый государь, если вам будет угодно.

Толстяк вздрогнул и быстро обернулся. Послышался сухой треск взводимого курка.

– Ни шагу, или я вас убью! — сказал он с угрозой в голосе.

Трус, который думает, что он в опасности, очень опасен — Ракен это знал.

– Погодите стрелять! — пробормотал он, отступая. — Я не вор, господин Метцер.

– Вы меня знаете? — спросил тот.

– Черт возьми! И вы меня знаете! К несчастью, здесь темно. Я Ракен. Хотите, я зажгу спичку и покажу вам свою физиономию?

– Не нужно, я узнал ваш голос.

– Ну вот и хорошо. Уберите оружие.

– Но что вы тут делаете?

– Это покажется вам смешным. Жду вас! Мне сказали, что вас нет, но, быть может, вы вернетесь сегодня вечером. С час я стою здесь. Уже хотел уйти.

– Что же вам нужно от меня?

– Заключить с вами сделку.

– У нас нет никаких общих дел.

– Ошибаетесь, господин Метцер.

– В таком случае поговорим завтра.

– Завтра будет слишком поздно. Сейчас или никогда! И если вы дадите мне уйти сейчас, вы будете очень жалеть завтра.

– Говорите же, только поскорее.

– Господин Метцер, вы кое-кого ненавидите. В особенности одного человека. Хотите, я назову имя?

– Говорите.

– Жорж Прадель, не правда ли?

– Правда.

– Жорж Прадель покинул Африку.

– И вы знаете, где он? — В голосе господина Метцера послышалось явное волнение.

– Я скажу вам, если вы дадите мне сто франков.

– Это уж слишком! Слишком дорого!

– Как? Вы торгуетесь? Тогда до свидания.

– Пятьдесят франков.

– Сто, и ни су меньше. Решайтесь, или я уйду. И кто будет в проигрыше? Вы не осмелитесь выйти из дома с вашей женой из боязни столкнуться где-нибудь с красивым лейтенантом.

– Хорошо, я согласен. Только отойдите на несколько шагов, пока я приготовлю деньги.

– Трогательное доверие! — со смехом пробормотал Ракен, но исполнил желание господина Метцера.

Последний достал портмоне, а затем протянул Ракену золотые монеты.

– Итак, вам заплачено, говорите скорее.