Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Однако сегодня Нанси заставляет Лисси изрядно нервничать. Каждые несколько минут она меняет положение тела, то и дело наливает новую чашку чая, вскакивает и снова садится. Ей уже известно это состояние. Оно наступает, когда то, что она читает, идет вразрез с ее убеждениями. Однако перестать читать Лисси не может, так как аргументы, приводимые французским философом, чересчур убедительны. Сейчас она испытывает это чувство, поскольку Нанси забирает у нее возможность обладать душой. Все эти годы она утверждала, что не верит в существование никакой души и что подобные представления наивны. Однако когда Нанси заявляет, что идея существования души на самом деле отражает представление о втором, немного отличающемся, теле в первом, она ощущает тупую боль. Словно у нее отняли маленький дачный домик вместе с огороженным забором участком. Впрочем, это не повод останавливаться, так что, пересилив себя, Лисси читает:

Если данный коллоквиум существует и мы сегодня интересуемся телом, то лишь по той причине, что мы чувствуем, более или менее явно, что тело тела — проблема тела, проблема того, что мы называем телом, — связана с определенной приостановкой или прерыванием смысла, в которой мы сейчас находимся и которая является нашим текущим, настоящим, актуальным состоянием. Каждый день мы сталкиваемся лицом к лицу с тем, что в отношении смысла, согласно одному из определений смысла, более не существует некоего сказанного, произнесенного, выраженного смысла, некоего бестелесного смысла, который должен был бы придать смысл всему остальному. Мы соприкасаемся с определенным прерыванием смысла, и данное прерывание связано с телом, оно и есть тело[38].

Этот отрывок оказался не таким уж плохим. Беспокойство немного отступает. Места с размышлениями о душе уже позади, да и это уже давно случилось: Нанси забрал у нее эту — возможно, последнюю — частичку души.

* * *

Спустя неделю Лисси сидит на скамье для медитации в окружении других людей. Сегодня первый день ретрита. Десять дней подряд она будет медитировать и хранить обет молчания. Ей запрещено смотреть другим людям в глаза. Лисси собирается упорядочить и прояснить свои мысли. Поначалу будет неприятно, затем ощущения станут непередаваемыми. Первые полчаса — примерно, так как в помещении нет часов (по окончании сеанса звучит гонг) — проходят великолепно. Затем у нее начинает болеть левая лопатка. Лисси не хочет двигаться, однако каждые пять минут невольно слегка меняет положение тела. Боль от этого не проходит. Сидение в полной тишине представляется Лисси бессмысленным. Перспектива провести так целый час, а затем еще дважды по два часа кажется ей ужасающей. И хотя Лисси каким-то чудом удается продержаться до обеда, это время она проводит больше в ожидании, чем в медитации. После обеда она вновь садится, ее плечо противно ноет, а в голове ходят по кругу шесть фраз: «Зря я решила приехать на ретрит. С чего я взяла, что это хорошая идея? Я не выдержу. Сейчас встану, заберу вещи и уеду. Если я уеду, то дома буду чувствовать себя отвратительно. Наверное, еще немного можно потерпеть». Она прокручивает эти мысли, вместо того чтобы следить за ритмом дыхания и оставить тщету бытия в стороне, как учил инструктор. Однако она продолжает сидеть. По прошествии времени наступает вечер, а это значит, что сегодня Лисси со всем справилась. Она горда собой и в то же время чувствует себя очень глупо.