Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Самая первая лекция, на которой довелось присутствовать Рольфу, была прощальной лекцией Ханса Блюменберга. Рольф поехал в Мюнстер, чтобы найти комнату в общежитии на время предстоящей учебы в университете, и случайно увидел объявление. В актовом зале университета яблоку было негде упасть. Блюменберг сначала говорил о Гуссерле. Рольф сидел среди студентов, то внимательно вслушиваясь в слова известного философа, то витая в облаках — понял он тогда немного, — и представлял, как вскоре сам будет учиться здесь, сидеть на таких же стульях и слушать столь же интересные лекции.

В конце выступления Блюменберг рассказывал о своей жизни. Рольф жадно ловил каждое его слово. Блюменберг говорил, что в первую очередь он — человек читающий. Конечно, он писал книги и преподавал, однако его образ жизни прежде всего связан с чтением. Затем он сделал паузу, посмотрел в сторону Рольфа и продолжил: «Этот образ жизни имеет такое же право на существование, как и все остальные». Рольф сразу понял, что эти слова адресованы ему. Это своего рода разрешение: со всем авторитетом Блюменберг торжественно заявлял, что и Рольф может посвятить жизнь чтению.

Рольф с радостью воспользовался этим разрешением. Он изучал философию и долгое время работал в академической среде. Благодаря поддержке друзей и счастливым случайностям ему удивительным образом удалось к пятидесяти годам сделать последний рывок и стать профессором культурологического факультета — человеком, читающим на совершенно законном основании. Он сам был очень удивлен, что все получилось. Рольфу до сих пор до конца не верится, что ему позволено вести такой образ жизни и что никто не завидует черной завистью его невероятному счастью.

Ничто не приносит Рольфу такое удовольствие, как чтение. В идеальном случае речь идет о не имеющем цели, непреднамеренном чтении — чтении, которое заключается в том, чтобы с головой погрузиться в текст и позволить ему удивить тебя. Так Рольф может отдаться течению текста, которое будет нести его вдоль неизвестных ему берегов. Он был бы абсолютно счастлив, связав свою жизнь исключительно с чтением. Ему совсем не хочется писать или преподавать. Только читать. Когда он говорит об этом, его спутница жизни Силия по-дружески толкает его в бок и объясняет, что без студентов и публикаций его счастье продлится недолго. Он кивает, хотя уверен, что она заблуждается. Читать и иметь возможность заниматься только этим — значит обладать наибольшей свободой и наибольшим счастьем. Читать — значит самым приятным образом достигать максимальной степени вовлеченности. Постоянно преследующее Рольфа беспокойство улетучивается, когда он читает. Он забывает обо всем на свете, в том числе о собственном организме. И ему кажется, что его организму нравится, когда время от времени про него на пару часов забывают.

Быть человеком читающим — это образ жизни. Рольф предполагает, что наличие определенного процента читающих всегда идет на пользу обществу. По роли они напоминают иноков, монахинь и отшельников. Их смирение, терпение, неторопливость, открытость и сила сопротивления крайне необходимы. Таково и его чтение, в том числе художественной и иной литературы, — это не просто удовольствие, самолечение или разновидность затворничества, но и то, что всегда имеет политическую подоплеку.

Впервые познакомившись с философией, он был несчастным школьником в консервативной гимназии с углубленным изучением древних языков. Рольф постоянно спрашивал себя, что он там вообще забыл. Он испытывал постоянное беспокойство по отношению к школе и другим общественным условиям, однако был не в состоянии его точно обрисовать. Однажды он наткнулся в школьной библиотеке на несколько коротких текстов Адорно и Маркузе. От них он быстро перешел к немецкому идеализму и Марксу. Удивительные тексты подарили Рольфу такие понятия, как отчуждение (Entfremdung), овеществление (Verdinglichung) и господство над природой (Naturbeherrschung). Благодаря этим понятиям и текстам ему удалось точнее сформулировать, что вызывало неприятные чувства. Впервые в жизни Рольф смог хотя бы частично обозначить, какие структуры становились источником его страданий и почему они, как он всегда предполагал, были не чем-то индивидуальным, а общественным явлением. Это сильно его впечатлило.