Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Противоречия, которые указывают на искусно спрятанный автором потайной уровень текста. Такие противоречия — скрытые послания, предназначенные для избранных и ускользающие от рядового читателя (а также сильных мира сего). Так, раздражения указывали Роджеру на подобные послания в работах Лео Штрауса. Роджеру очень нравилось находить в его произведениях скрытые между строк послания и причислять себя к избранным.

Внимательное вслушивание в текст, а также всевозможные открытия и разоблачения, которые благодаря этому становились возможными, приносили Роджеру ощущение счастья. Он также стал все увереннее обращаться с текстами. Начал лучше понимать свою предметную область и университетскую среду. Нашел друзей, которые разделяли его взгляды на чтение. И встретил Хлою.

4-я стадия. В двадцать шесть лет Роджер переехал в другой город, перевелся в другой университет и стал жить вместе с Хлоей. Поступил на работу научным сотрудником к молодому, очень успешному и богатому рационалисту и идеалисту. Образ мыслей Роджера, сформировавшийся под влиянием постмодерна, напротив, тяготел к релятивизму. Роджер предвкушал предстоящий интеллектуальный поединок, так как его интересовало все чуждое и неизвестное. Тексты, с основным посылом которых он был готов согласиться уже с первых слов, довольно быстро ему надоедали. Им оказывалось нечего ему предложить. Более того, после их прочтения собственные мысли начинали казаться Роджеру сомнительными и неуклюжими. Идея во всем соглашаться с автором и плыть по течению шла вразрез с его принципами во всех сферах жизни. Он всегда чувствовал, что это неправильно. Несмотря на то что Роджер с радостью ждал встречи с этим чуждым и неизвестным, уже менее чем через две недели аргументы, которые приводил молодой начальник в колледже для аспирантов, выбили у него почву из-под ног. Профессор с легкостью разносил его доводы в пух и прах. Это повергло Роджера в шок. Он был сокрушен. По ощущениям это было похоже на насилие, но обвинить профессора было не в чем. У Роджера поднялась температура. Две недели он лежал в кровати и так сильно потел, что матрас потом пришлось выбросить. Но оправиться после болезни удалось довольно быстро. Через две-три недели он уже сам активно пользовался оружием перформативного самопротиворечия и уничтожал каждого, кто пытался обосновать свою позицию с точки зрения релятивизма. В течение нескольких месяцев он наслаждался триумфом с уверенностью неофита. Сегодня Роджер очень рад, что ему удалось тогда остановиться. Образу мыслей молодого рационалиста недоставало самокритичности и широты — придерживаясь такого взгляда на мир, Роджер едва ли мог думать о вещах, которые были для него важнее всего. Вероятно, ему удалось так быстро остановиться в первую очередь потому, что все время, пока он этим занимался, Хлоя смотрела на него с дружеской насмешкой. И хотя он был рад, что смог сойти с тропы войны, он ни в коем случае не захотел бы отказаться от озарений, пережитых за это время. Они актуальны для него и сейчас, будучи важным инструментом, своего рода сверкой с реальностью.

5-я стадия. Затем Роджер какое-то время с удовольствием читал сочинения авторов, в отношении которых изначально испытывал сомнения. Например, Мартина Хайдеггера и Карла Шмитта. Оба были связаны с национал-социализмом и выбрали весьма неоднозначный путь — как в политическом и моральном, так и, вероятно, в философском плане. Роджер рассчитывал, что его сомнения легко подтвердятся и ему удастся быстро поставить точку в этом вопросе. Он подходил к текстам Хайдеггера и Шмитта с самоуверенной враждебностью, радостно предвкушая полное уничтожение «соперника». Однако тексты оказывали более серьезное сопротивление, чем он ожидал. Роджеру приходилось прилагать больше усилий, прибегая к тяжелой артиллерии. Потребовалось много времени, чтобы оказаться с ними на одном уровне. Пытаясь одержать верх над текстами, Роджер увязал в них все глубже и глубже. Стремясь отыскать контраргументы, он начинал думать сообразно этим произведениям. Роджер постепенно признавал, что тексты толковые и хорошо составлены. Чем лучше он начинал их понимать, тем большее удовольствие приносило ему чтение. На их вершинах было удивительно красиво. Роджер даже выбрал Хайдеггера в качестве темы кандидатской диссертации. Как необычно и удивительно было сойтись в схватке с подобным исполином и выстоять в ней! Только в конце этого длинного пути Роджер осознал, что тексты Хайдеггера напрямую связаны с ним. Они описывали Роджера, мысли в них соответствовали паттернам, которые были сокрыты и в нем самом. И именно те места, которые подпитывали сомнения Роджера, имели к нему непосредственное отношение.