Чтение мыслей. Как книги меняют сознание

Гораздо сильнее Винфриду нравится чтение во время отпуска — полная противоположность тому, как он читает в течение учебного года. Нет ничего прекраснее, чем жадно проглатывать один текст за другим: за десять дней отпуска Винфрид легко может прочитать десять книг. Подобное чтение позволяет ему расслабиться. Книги, само собой, должны быть хоть сколько-то интересными, иначе их трудно читать. При этом для Винфрида не имеет никакого значения, хорошую книгу он читает или, скорее, заурядную. Все тексты оказывают на него почти одинаковый эффект, создавая приятную дистанцию. Объект, о котором идет речь, удаляется — не посредством простого физического удаления, а благодаря возникновению нового понимания этого объекта и, следовательно, изменению отношений между ним и Винфридом. И это самое любимое его чувство, которое он испытывает во время отпуска: с помощью книг Винфрид дистанцируется от окружающего мира, который, с одной стороны, его безумно интересует, а с другой — нервирует и угнетает, когда очень сильно приближается. Благодаря лучшему пониманию тот или иной объект — а вместе с ним и весь мир — удивительно упорядоченным образом вступает с Винфридом в новые отношения. Подобное переосмысление очень редко оказывается связано с новым знанием, в большинстве случаев подтверждая то, что Винфрид и так предполагал, или предлагая более тонкий инструментарий для описания объекта. Зачастую уже известная Винфриду фигура мысли используется при исследовании новой области. Все эти формы наполняют его душу дистанцированной и дистанцирующей радостью. Так или иначе Винфрид предполагает, что фраза «Как интересно!» в большинстве случаев означает «Я всегда так и говорил в отношении этого вопроса. Совершенно очевидно, что то же самое справедливо и для данного явления!».

* * *

Однако Винфрид получает истинное удовольствие от дистанцирования, только если в книге действительно содержится хоть какая-то новая информация. Подобные книги не так уж просто найти. Совершенно очевидно, что у многих людей возникают похожие мысли. Книги, которые читает Винфрид, то и дело вызывают у него следующую реакцию: «Ну вот опять, только не это». Он знает, что часто заблуждается: некоторые вещи на самом деле не настолько ску-у-учные и предсказу-у-уемые. Впрочем, во многих случаях он оказывается абсолютно прав.

Другая проблема заключается в том, что политические дискуссии все чаще начинаются, можно сказать, с нуля. В последние годы Винфрид внимательно наблюдал, как сильно повторяется дискуссия, посвященная критическим исследованиям «белизны»^[37]. Очевидно, что существенные части этого дискурса каждые пару лет исследователи должны перерабатывать заново. Читать подобные работы зачастую очень скучно, даже учитывая важный положительный момент — рост общественного интереса к этому дискурсу.

Тем не менее за время последнего отпуска Винфриду удалось отыскать область исследований, где еще можно обнаружить кое-какие новые мысли. Он познакомился с заслуживающим внимания творчеством постколониальных философов из США и стран Карибского бассейна — с работами Сильвии Уинтер, Александра Вехейлия, Дениз Феррейры да Силвы и Кэтрин Маккиттрик. Эти авторы — представители разных поколений, стремящиеся, однако, выработать новый подход в дискуссии о гуманизме, универсализме и партикуляризме. Многие их тексты весьма нестандартны. Например, Сильвия Уинтер увязывает свои размышления с чилийским конструктивизмом. Как она вообще вышла на эту взаимосвязь? Другие философы обращаются к новому материализму. При чтении таких текстов Винфрид ощущает приятное, слегка покалывающее чувство дистанцирования. Он находит как один или два новых инструмента для описания объектов и явлений, так и совершенно неожиданные подтверждения: оказывается, то, что он всегда думал в отношении x, также применимо и к y. Несколько раз — и это прекрасно — текстам удается по-настоящему удивить Винфрида.

Вселенные