Чтение с листа

– Ну зачем вы прервали, она очень артистично исполняла.

А мамаша себя выдала с головой:

– Знали бы вы, что там дальше!

Когда шли домой, мама причитала:

– Столько песен хороших: «Мы – ребята-октябрята», «А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер!», например, а ты…

Ох, Вете влетело! И папе заодно. За то, что часто куплеты эти дома пел. Но он только смеялся. И маме говорил:

– А она, знаешь, что меня спросила? Это, говорит очень страшно – добродетель потерять, она дорогая?

Вете подмигнул и замурлыкал:

Добродетель все равно
Потеряла уж давно…

Слух-то средненький, но они не при консерватории, а при районном Доме пионеров – музыкальный класс, даже не настоящая школа музыкальная, а, считай, кружок по интересам.

Вета любила воображать себя знатной дамой в длинном пышном платье, с высокой прической и веером в руке, как Золушка на балу. Мама никогда не спрашивала, что ей снилось, о чем она мечтает, даже что ей нравится, кроме еды, конечно. А вот Татьяна Николаевна прямо-таки выпытывала, каждый урок начинала с вопросов. То какую погоду Вета любит, то про собак, а сегодня вот про книжки.

– Вот ты читаешь хорошо, бегло, толстые книжки. Какая у тебя любимая?

– «Робинзон Крузо».

Да, не очень подходящий пример.

– А еще?

– Ну, сказки, про принцесс, про то, как раньше жили красиво…

– Так вот, подрастешь, будешь читать классику русскую, так увидишь: дамы и молодые люди то и дело запросто подходят к роялю и играют какую-нибудь пьесу, или один аккомпанирует, а другой – поет. В дворянских семьях играть на фортепиано учили так же непременно, как вести себя за обедом, читать или танцевать вальс. Называлось это замечательным словом, теперь практически забытым, – музицировать. И учили прежде всего – читать с листа, то есть играть по нотам без подготовки незнакомое произведение. Вот ты же можешь взять любую книгу и начать читать вслух, так же и играть с листа. Даже само название «чтение с листа», знаешь, как переводится? По-итальянски «a prima vista», то есть «с первого взгляда», а по-французски «a livre ouvert», то есть «по раскрытой книге». Вот если их объединить, получается именно такой смысл, как нам нужен.

И теперь каждый раз Татьяна Николаевна открывала новые ноты. Вета полюбила эту игру: начинать, не зная, что будет дальше. Получалось у нее не очень складно, зато это было куда интересней, чем без конца повторять и повторять одни и те же пассажи или долдонить гаммы. Ей казалось, что она сама сочиняет музыку, мелодии возникали у нее под руками, и, когда Татьяна Николаевна прерывала ее, она останавливалась с досадой: «Нет, так не пойдет. Если ты по складам читаешь, до смысла ли тебе? Надо уметь взять ноты и прочитать, как книгу „про себя“, должен включиться „внутренний слух“.» Потом она сама проигрывала разобранный фрагмент и говорила: «Хватит на сегодня, покажи, что выучила дома», Вета неизменно просила: «Ну пожалуйста, еще немножко».

Хорошая девочка, трудно ей будет. И как объяснить, что вся жизнь похожа на это самое «чтение с листа». Ноты написаны не нами, различаем мы их тайнопись с трудом, знаков судьбы не замечаем, а играть, то есть жить, приходится без репетиций. Хотя сколько и репетиций бывает, а мы все мимо пробегаем…