Чтец заветных помыслов (СИ)

— Вот прям все так и любите? — усмехнулась я. А себе мысленно сказала: «Ну что, Дариа, съела? Хотела засмущать средневекового дроу откровенным разговором, а смутили тебя!»

— А ты проверь!

— А что уже изобрели лакмусовую бумагу с реакцией на любовь?! — съязвила я, от охватившего меня смятения.

— Не знаю что такое лакмусовая бумага, но настоящую любовь легко распознать и без неё. Любовь кружит голову, захватывает дух и заставляет себя чувствовать полным идиотом, потому что счастлив лишь от одного ласкового взгляда любимой. А если она позволит себя обнять или поцеловать, то душа вообще воспаряет к небу.

Сирин поспешно присел рядом со мной на скамейку. Замер, внимательно всмотрелся в мои глаза, и, зажмурившись, потянулся за поцелуем. Трогательно, доверчиво, словно нецелованный подросток. Я позволила нашим губам встретиться. Губы Сирина сразу захватили мои в свой плен. Муж подхватил меня, усадили к себе на колени, сжал в объятиях.

Поцелуй пробудил волнение, сердце застучало быстрее. Сирин целовал трепетно и нежно, словно пил дыхание с моих губ. Зарывшись рукой в волосы, не позволял мне прервать поцелуй и отстраниться.

Возбуждение охватывало нас всё сильнее. Сирин гладил мои плечи и спину свободной рукой. Прижимал к себе, как самое дорогое. Во мне проснулась энергия Кундалини, заструилась фиолетовыми искорками по венам. Я сама углубила наш поцелуй. Проникла язычком в рот Сирин, поймала его стон, предвещавший блаженство.

«Будь с мужем! Сирин правда любит тебя! — услышала я голос Кундалини. — Позволь себе любить, не оглядываясь назад!».

Тяжело дыша, я отстранилась от Сирина. Сердце мчалось галопом, кровь бурлила и искрилась фиолетовой энергией. Страсть и жажда обладания, слившись воедино, требовали выхода. «Пошли в спальню! Люби меня!» — хотелось сказать мне. Но слова бы прозвучали грубо, обыденно.

Сирин понял меня без слов. Подхватив на руки, отнёс в спальню.

— Ты позволишь мне стать твоим навсегда? — взволнованно спросил охрипшим голосом, опустив меня на шёлковое покрывало.

— Ты позволишь мне познать силу твоей любви, твою страсть и нежность? — взглянула я на мужа снизу-вверх.

И больше не было слов. О нашей любви и страсти говорили наши тела. Поцелуи сменялись ещё более сладостными слияниями губ. Кожа горела от поглаживаний, нежных касаний, укусов, царапин и поцелуев. Дыхание стало общим. Обнажённые тела сплелись, в стремлении впитать в себя тепло друг друга, ощутить волнующую шероховатость обнажённой кожи. Больше не было преград, наши чувства обнажились, как и мы сами.

Я отдала, подарила себя мужу, в ответ на его любовь.

Сирин

Я находился с Дарией в оранжерее, говорил ей о любви. Вдруг во взгляде любимой отразилось смятение: неуверенность, надежда, интерес и вызов. Опустившись рядом с Дарией на скамейку, решил рискнуть. Проснувшееся ещё в гостиной желание взяло верх над разумом. Прикрыв глаза, потянулся за поцелуем, и ощутил лёгкое касание нежных губ.

Тлевшая страсть, вспыхнув, сожгла все преграды. Руки сами потянулись к любимой, усадили её на колени. Я впервые ощутил тяжесть её тонкого, прекрасного и такого желанного тела. «Моя Дариа! Моя сумасшедшая любовь!» Наши губы сливаясь, разжигали желание, жажду обладать друг другом. Хотелось теснее прижать любимую, ощутить её обнажённую кожу. Одежда явно мешала нам.

В какой-то момент Дариа, тяжело дыша, отстранилась. Сразу стало холодно и как-то неправильно. В её глазах я увидел желание и призыв быть смелее. Подхватил жену на руки, отнёс в спальню и уложил на кровать.

Слова любви были сказаны, одежда сброшена и больше не нужна. Мы обнажили наши тела и нашу страсть. Утонули в объятиях, скрепив связь поцелуем. Мой язык сплетался с язычком любимой: щекотал, требовал, ласкал…

Разместившись за спиной Дарии, я целовал её шею. Ласкал и царапал красивую спинку, кусал и сжимал худенькие плечики. Оставлял влажные следы поцелуев на разгорячённой коже любимой. Дариа, подавшись назад, обнимала меня. Страстно целовала в губы.

Мои ладони, огладив хрупкие плечики и ключицы, устремились к высокой груди. Пальцы сжали выпиравшие соски, вызвав тихий стон удовольствия. Сминая, поглаживая и царапая грудь, я ловил губами стоны любимой. Ладони ласкали, обжигая кожу любимой. Дариа, изгибаясь, гладила и легонько царапала мою спину, выпуская на волю стаи мурашек и фиолетовых искорок страсти.

Руки спустились вниз на упругий животик. Пальцы пробрались к увлажнённому лону. Я прижался теснее к спине Дарии, желая полнее ощутить лёгкую дрожь, которая проснётся в её теле от интимных прикосновений. Раздвинув ножки, Дариа подалась навстречу ласки. Замерла на миг, ловя новые яркие ощущения. Во мне словно оборвалась тонкая струна и вновь напевно зазвенела.

Не помню как оказался между ног жены: целовал, ласкал языком, облизывал. Мои руки сжимали маленькие ягодицы. Дариа стонала и извивалась от моих откровенных ласк. Ерошила волосы на голове, поглаживала мои руки, спину и плечи и иногда ласкала мой возбуждённый орган. Тело Дарии выгибалось дугой.