Чтец

– Хочешь узнать, как я получил этот шрам? – предложил старший помощник, похлопав себя по носу.

Сефия кивнула.

– Нельзя стараться охватить сразу все, – сказал старший помощник. – Тебя будет тошнить, и вряд ли ты сможешь что-нибудь толком увидеть и понять, потому что тебе изо всех сил придется удерживать в животе свой завтрак.

Сефия моргнула, и мир наполнился золотым светом. Потоки света текли, омывая лицо старшего помощника, появляясь и исчезая подобно искрящимся ручейкам. Она увидела его детство – до того, как он потерял зрение: острые скалы Эверики на берегу океана, смеющаяся старая женщина; она почувствовала острый запах перегноя, услышала шепот деревьев, которые, смеясь, переговаривались друг с другом. Звуки, образы, запахи закружились вокруг Сефии одним сверкающим потоком.

– Представь, что перед тобой толпа, а тебе нужно отыскать в ней одного-единственного человека.

Слова старшего помощника пробивались к ней сквозь хаос памяти.

– Одно лицо. То, которое ты ищешь. Остальные – побоку!

Шрам на носу. Все нити его прошлого завертелись вокруг нее, все быстрее и быстрее, но потом выделилась одна – более яркая.

– Нашла? – послышался голос помощника.

Его бабушка умела разговаривать с деревьями. Всю свою жизнь она прожила среди них, в их зелено-золотистом свете, вдыхая мятный аромат их коры. А когда его родители погибли во время аварии на шахте, мальчик переехал жить к бабушке, в рощу, где учился у бабушки из меленьких ростков выращивать мощных гигантов с шумящими кронами.

Однажды летом, когда ему было одиннадцать, пришли люди. Люди с пилами и топорами, с ружьями и повозками. С ними явились солдаты в голубых мундирах с серебряными эполетами. Флоту нужны корабли, сказали они, и им наплевать, что говорит эта старая женщина и как она их умоляет не трогать ее деревья. Пошла рубка, разнесся над рощей стон падающих деревьев и стук топоров. Мальчик видел, как одно из самых старых деревьев, подрубленное, ухватилось ветвями за ветки стоящих рядом с ним стволов, словно просило поддержки, а затем упало – так, что земля содрогнулась. И ему показалось, что деревья плачут.

Бабушка плевалась на них, проклинала порубщиков и солдат. Своими ногтями она впивалась в их кожу, оставляя там глубокие отметины. Но остановить их она не смогла. Солдаты заперли ее в доме, а потом, заложив окна и двери, подожгли дом. Треск и шипение горящего дерева смешались с запахом опаленных волос и сожженной плоти.

Мальчик набросился на солдат – один тщедушный ребенок против целой роты. Солдат поднял ружье и прикладом ударил ребенка в лицо. Что-то взорвалось в его голове, прямо позади глаз. Полилась кровь.

Когда он очнулся, то ничего не видел. Деревьев тоже не было – он не слышал шелеста их листьев, не ощущал запаха их коры. Пахло только пеплом и развороченной землей.

Какой-то человек с голосом мягким, как замша, наложил ему повязки на глаза и нос.

– Как жестоки люди! – сказал он с грустью в голосе. – Как они могли ослепить ребенка!

Мальчик кивнул. Его лицо горело, и он изо всех сил старался не заплакать.

– У тебя есть выбор, – сказал этот человек. – Ты можешь пойти со мной. Будешь жить при Библиотеке, в полной безопасности.

Он объяснил, что Библиотека – лучшее из мест для слепого: мебель стоит неизменно на одном месте веками, все подчинено раз навсегда заведенному порядку. Обязанности у него будут несложные – протирать столы, ухаживать за садом – простая жизнь, вдали от людской жестокости.

– А можешь жить один, – продолжил этот человек. – Но ты должен знать, что мир не знает жалости к слепым.

Видение исчезло, оставив после себя только легкое ощущение приподнятости. Ни головной боли, ни тошноты. Сефия просияла.

– Кто был тот человек? – спросила она. – Вы пошли с ним?

В своем волнении она буквально кипела вопросами.

– В Библиотеку? А что такое Библиотека?

Старший помощник пожал плечами:

– Я так и не узнал.

– И вы отказались пойти с ним? Почему?

Старший помощник провел ладонью по гладкой от бесчисленных прикосновений поверхности деревянных поручней.

– Он предложил мне безопасность. Но в жизни есть более важные вещи, чем безопасность, не так ли?

Намотав на пальцы пару прядей своих волос, Сефия посмотрела на книгу, лежащую в гнезде из бухты каната словно яйцо, готовое к тому, чтобы из него появился птенец, и согласно кивнула:

– Каждый сам выбирает свой путь, это точно.

Старший помощник заставлял ее практиковаться часами – вызывать видение и выходить из него. Она изучала историю такелажных блоков, историю носовых пушек, историю маленького янтарного колечка, которое старший помощник носил на мизинце правой руки.

К четырем часам дня Сефия была буквально вымотана, но теперь она управляла своими способностями так же хорошо, как искусный повар управляется со своими ножами. Если нужно было, она могла бы узнать историю каждой из шестнадцатифунтовых пушек, стоящих у боковых амбразур, историю самого корабля, а может быть, историю неба, моря, воздуха, который овевал ее со всех сторон.

– Не всё сразу, – проворчал старший помощник. – Вот разошлась!

Она рассмеялась.