Что Библия говорит о последнем времени (ЛП)

Что заставило его передумать? Разве мог столь убежденный человек так внезапно измениться? В тот день Павел направлялся в Дамаск, где собирался разделаться с «обманом», который учинило христианство (см. Деян. 9:1, 2). Он мог с чистой совестью бороться с ним (см. Деян. 23:1), поскольку его эсхатологические воззрения говорили ему, что все это явная чушь. Однако встреча с Иисусом на пути в Дамаск навсегда изменила его эсхатологию. Явившись ему (см. Деян. 9:3–6; 22:6–11; 26:12–19), Иисус убедил его, что Он действительно умирающий Мессия, Которого Павел и должен был ждать согласно своим эсхатологическим воззрениям.

Однако такое открытие повергло его в то состояние, которое социологи называют «когнитивным диссонансом». Машинально отряхивая одежду от пыли, он не мог унять мыслей, которые опять зароились у него в голове. «Да, Иисус — Мессия, но ведь этот век еще не кончился. Возможно ли это?» Вопрос был столь жгучим, что три дня Савл не ел и не пил, пытаясь согласовать результаты откровения с его прежним богословием (см. Деян. 9:9). И он пришел к выводу, что если Мессия воистину пришел и умер (о чем говорил его собственный опыт встречи с Иисусом), тогда новый век, наверное, уже наступил, несмотря на то, что прежний не прекратился. Новый век каким–то образом «наложился» на прежний, и теперь опыт говорил об их одновременном параллельном существовании.

Обновленное представление Павла о двух веках

С Первым пришествием Христа новый век вторгся в прежний или «наложился» на него. Оба века будут существовать параллельно вплоть до Второго пришествия, когда прежний будет окончательно уничтожен. Следовательно, христиане одновременно живут в двух мирах.

Говоря в категориях времени, можно сказать, что Новый Завет повествует о конце света, который, с одной стороны, уже совершился, но, с другой стороны, еще не наступил. Ту же самую идею Новый Завет выражает и в категориях пространства: пребывая во Христе, христиане живут в небесных обителях и в то же время продолжают бороться с безысходностью этого мира. Было бы полезно несколько подробнее рассмотреть динамику этих двух тенденций.

«Теперь» и «еще нет»

Новозаветная эсхатология являет последовательную динамику взаимосвязей между настоящим и будущим, между «теперь» и «еще нет». С одной стороны, конец уже пришел, и новый век стал актуальной реальностью. Однако, с другой стороны, конец еще не наступил, и прежний век еще не закончился. «Ибо невозможно — однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием» (Евр. 6:4–6).

Согласно этому отрывку, все, кто во Христе, уже вкусили сил будущего века. С одной стороны, «последние дни» земной истории начались с пришествием Иисуса (см. Евр. 1:1, 2), однако, несмотря на то, что крест возвещает о наступлении последних дней и даже о «конце веков», можно все–таки сказать, что конец еще не наступил. «Иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею. И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение (Евр. 9:26–28).