Что Библия говорит о последнем времени (ЛП)

В силу динамической связи между настоящим и будущим новозаветный автор может использовать одни и те же слова для описания того и другого. В Первом послании к Коринфянам Павел говорит, что его современники–христиане достигли «последних веков» (полноты последних веков — англ. пер.; греч. telos) (см. 7 Кор. 10:11), но в том же послании далее он говорит, что тот же самый «конец» (греч. telos) наступит после Второго пришествия Иисуса (см. 1 Кор. 15:22–24).

Петр в одной и той же главе своего послания говорит, что Христос явился в «последние времена» (см. 1 Петр. 1:20) и что Он еще явится «в последнее время» (1:5).

Иисус даже в одном предложении мог сочетать эти концепции: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут» (Ин. 5:25).

«Наложение» нового века на прежний объясняет многие отрывки, в которых Новый Завет на первый взгляд противоречит сам себе. С одной стороны, сатана действительно был побежден на кресте (см. Ин. 12:31), с другой, его надо побеждать каждый день кровью Агнца (см. Откр. 12:11), и он будет уничтожен только при конце света Сем. Откр. 20:7–10). Опыт вечной жизни уже сейчас можно обрести (см. Ин. 5:24), и в то же время она принадлежит грядущему, а не нынешнему веку (см. Мк. 10:30). Если мы не будем учитывать это динамическое единство, присущее новозаветному мировосприятию, мы рискуем утратить необходимое равновесие.

Небо на земле

Другая сторона новозаветной динамики между веком нынешним и веком грядущим проявляется в напряженном соотношении между небесным и земным. Поскольку нынешний век еще не закончился, мы привязаны к этой земле и тяжело это переживаем. «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Рим. 8:22–24).

Как дорог этот текст каждому, особенно больному и стареющему! Если бы наш нынешний опыт сводился только к нему, никого из христиан нельзя было бы упрекнуть за чрезмерное упование на будущее. Однако Новый Завет не довольствуется этим страстным ожиданием: он помогает по–новому осмыслить и настоящее. Мы уже «посажены на небесах» во Христе Иисусе (см. Еф. 2:6) и, пребывая в Нем, можем прямо сейчас жить жизнью неба: любовью, радостью, миром, долготерпением и благостью (см. Гал. 5:22). Во Христе мы имеем всякое духовное благословение (см. Еф. 1:3) и уже вкушаем сил будущего века (см. Евр. 6:5).

Со смертью и воскресением Христа все ветхозаветные эсхатологические упования в принципе стали реальностью. Суд над миром совершился на кресте (см. Ин. 12:31, 32), эсхатологическое излитие Святого Духа совершилось в пятидесятницу (см. Иоил. 2:28, 29; Деян. 2:16–21), Царство Божье наступило (см. Мф. 12:28), вечная жизнь уже теперь с нами (см. Ин. 5:24, 25), последняя война началась в христианском опыте борьбы с грехом (см. 2 Кор. 10:35; Еф. 6:10–17).

Новозаветные писатели убеждены, что с пришествием Мессии ветхозаветное ожидание нового века завершилось для тех, кто верует в Иисуса. Причастность к жизни на небесах ощущается любым человеком, верующим в Иисуса. И это не вымысел. Пребывающие во Христе, продолжая жить в этом мире, действительно обретают «залог» небесного наследия (см. Еф. 1:13, 14). Различие между «теперь» и «еще нет» сводится не к качественному отличию нового века, а к тому, что нынешний век все еще длится, отвлекая нас и лишая мужества. Царство небесное будет таким же, какое мы обрели уже сейчас, но без той безысходности, которую мы переживаем теперь, на этой земле.