Что будет дальше?

Терри откинулась на спинку кресла. «Ну что ж, теперь все понятно, — подумала она. — Вот он, классический пример преступления, доказать которое нет никакой возможности. Даже если удастся уговорить Дженнифер дать в суде показания против Скотта, он будет все отрицать, а поскольку свидетелей нет, то и дело будет закрыто. Даже мать девочки, скорее всего, в этой ситуации поверит своему бойфренду, а не дочери. Вот так и бывает: с одной стороны, вроде бы ничего и не случилось, а с другой — ребенок почему-то хватает рюкзак и бежит из родного дома куда глаза глядят».

Терри решила вернуться к стихам, посвященным Мистеру Бурой Шерстке. Одно из стихотворений начиналось со строчки: «Ты видишь то, что вижу я…»

«Может быть, он это и видел, — подумала Терри. — Вот только плюшевый мишка не может стать свидетелем обвинения».

На столе у инспектора Коллинз зазвонил телефон. Начальник отдела вызывал ее к себе с докладом по ходу расследования нового дела. Терри прекрасно понимала, что ей придется быть предельно аккуратной в оценках и формулировках. Скотта в городе знали, и он мог смело назвать своими друзьями едва ли не половину мэрии и многих влиятельных горожан. Большинство членов городского совета были его постоянными пациентами, и еще больше людей обращались к нему за помощью время от времени. Впрочем, даже само слово «помощь» в связи с деятельностью Скотта Терри предпочла бы употреблять осторожно и с оговорками. Все это пронеслось у нее в голове за какую-то долю секунды. В трубку же она лишь коротко сказала: «Сейчас буду».

Взяв со стола кое-какие бумаги, она направилась к двери. В этот момент вновь зазвонил телефон. Тихонько выругавшись, Терри развернулась и, выждав пару секунд, после четвертого звонка, взяла трубку — буквально за мгновение до того, как должен был включиться автоответчик.

— Инспектор Коллинз, — представилась она.

— Это Мэри Риггинс, — раздалось в трубке.

Затем послышались всхлипывания и сдавленное дыхание. Судя по всему, говорить миссис Риггинс могла лишь с большим трудом.

— Я вас слушаю, миссис Риггинс. Я как раз собиралась к начальнику отдела с докладом о том, что случилось с вашей дочерью…

— Она… она не убежала. Инспектор, вы слышите меня? Моя девочка не сбежала. Ее похитили, — захлебываясь слезами, с трудом проговорила мать Дженнифер.

Терри не сразу приступила к расспросам: что именно произошло? как? и откуда такие выводы? Некоторое время она молча слушала рыдания и прерывистые вздохи. Слушала и думала о том, что самые страшные ее предположения сбываются, что реальность оборачивается чудовищным кошмаром. Откуда взялось это чувство, она и сама не знала.

Глава 11

Проснувшись, Дженнифер не столько поняла, сколько почувствовала: что-то изменилось. Лишь через несколько секунд она сообразила, что ее руки свободны и ноги больше не привязаны намертво к кровати. Дурман постепенно выветривался из головы, и ощущение у девушки было такое, будто она карабкается на вершину горы по почти отвесному склону, цепляясь руками и упираясь ногами в невидимые выступы, преодолевая силу гравитации, упорно тянущую ее вниз.

Дженнифер поднесла руки к лицу. Оказалось, мешок по-прежнему у нее на голове. Первым желанием было сорвать эту мерзкую тряпку и осмотреться, попытаться понять, где она находится. Тем не менее Дженнифер сумела подавить в себе этот порыв и, проведя ладонями по шелковистой материи, опустила руки. Постепенно она стала осознавать, почему ей так трудно дышится: прикоснувшись пальцами к горлу, девушка обнаружила, что ее шею сдавливает кожаный ремешок с грубыми металлическими шипами — ни дать ни взять дешевый ошейник для крупной злобной собаки. Он не то чтобы полностью перекрывал кислород, но и вдохнуть полной грудью не давал. Проведя рукой вокруг шеи, Дженнифер нащупала кольцо, к которому была пристегнута стальная цепочка. Куда уходила цепь и к чему была пристегнута другим концом, она не знала. Что ж, зато появилась некоторая свобода передвижения — на длину этого поводка. Девушка осторожно нагнулась вперед и ощупала ноги в районе лодыжек. Действительно, веревки исчезли.

Дженнифер стала внимательно ощупывать себя, пытаясь определить, есть ли на ее теле раны, синяки или ссадины. Обнаружить какие-либо следы насилия ей не удалось, но и уверенности в том, что она цела и невредима, у Дженнифер не было. Мало-помалу она осознала, что из всей одежды похитители оставили на ней только тонкое нижнее белье. С трудом свыкаясь с постепенно проясняющейся реальностью, она аккуратно легла на спину, лицом вверх — туда, где теоретически должен быть потолок, над ним крыша, а над нею — чистое небо.