Читаем Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии полностью

Когда я просматривал записи, сделанные одной долгой ночью в СМП, «Женщина с крысами» не показалась мне особенно интересной. Но, как я уже говорил, было что-то в ее нужде, в том, как она тянулась к этому равнодушному миру, частью которого я неумышленно стал, что продолжало изводить и разъедать меня, тюкать мое самодовольство, мою пристрастность. В конце концов, к счастью, оно нашло трещинку, и фасад мой разлетелся. Когда я осознал, как мир отворачивается от людей, которых считают бесполезными, это оказало огромное влияние на мои собственные жалкие потуги. На место безразличия пришло сострадание. На место пренебрежения – участие. Орфическая парадигма, как мы видели, не просто базовый пример превращения нарративного опыта в литературную конструкцию (да, возможно, придется прочесть эту фразу еще разок), но и способ сбора основы. Наше путешествие в Подземное царство, принесение в жертву предрассудков и повторное открытие истин, скрытых за внешним блеском, – вот суть этого искусства. Все остальное – просто подбор правильных слов.

Раскадровка

Простое искусство продвижения повествования хоть и менее изящно, чем законы действия, и менее поэтично, чем орфическая парадигма, но тем не менее полезно. Во многом оно отражает принцип азбуки. Вы прорабатываете ключевые моменты, без которых история не будет тем, чем должна быть. Набрасываете их. Сопротивляетесь искушению впасть в детали (хотя нет ничего плохого в том, чтобы делать заметки на листке бумаги). Фокус в том, чтобы придерживаться основ. В частности, этого можно добиться, если ограничить число сюжетных точек и на первом этапе свести их к шести или, может, к восьми.

Как только вы их отметите, то увидите, что пространная история приняла очертания, причем от начала до конца. Можно взглянуть на то, что получилось, долгим, холодным взглядом. Если брать сюжетные точки в целом, должно возникать ощущение, что они о чем-то говорят, причем путь героя четко пролегает от одной точки к другой. По отдельности они должны обладать значением и динамикой.

Если сделать так в самом начале, будет четко понятно, что вы имеете в плане истории. Стало быть, слабые места нельзя будет замаскировать диалогами. Также вы поймете, есть ли у вас значимые, важные моменты, которыми стоит поделиться со зрителем. Если нет, подумайте еще разок. С другой стороны, если у вас есть захватывающая идея, изобилующая Основой, из-за чего персонажи и сцены выстреливают словно фейерверки, то вы не захотите потеряться на полпути. Раскадровка помогает сохранить контроль над материалом. Чем сложнее сюжетные линии, тем больше она вам поможет видеть общую картину.

Изначально не надо ничего изобретать. Просто запишите то, что знаете. Что уже есть? Какие ключевые сцены естественным образом рождаются из вашей идеи? Это история об ограблении банка? Ладно, напишите в графе таблицы «ограбление». Героя поймали. Запишите «пойман». Разумеется, он решился на ограбление только потому, что его жену похитили. Итак – «похищена жена». Суть вы поняли. Не усложняйте. Если сюжетные точки не возникают сами собой, еще раз посмотрите на идею, обдумайте темы. Что вы анализируете? Что пытаетесь сказать? Что вообще захватило вас в первую очередь? Кто ваш главный герой и чего он хочет?

Создав раскадровку, повесьте ее на стену или приклейте себе на лоб и следите, чтобы ваша история (какой бы путаной она ни становилась в процессе творческого исследования) всегда возвращалась к внятным рамкам.

Вот простой пример «выбивания» классического сюжета:

В какой-то момент вам, возможно, захочется добавить Джеку мотивации, и вы познакомите его с девчонкой, живущей по соседству, которую он постарается впечатлить. У вас уже заготовлен отличный диалог для сцены, где он встречает ее по дороге на рынок и рассказывает, что наконец-то получит деньги, чтобы оплатить счета, а на остаток отведет ее в кино. Она замечает, что корова какая-то тощая, так что вряд ли Джек много за нее выручит. Он против воли колко отвечает, что… Та-а-а-к, погодите-ка минутку. Для раскадровки все это не нужно. В любом случае ему хорошо бы заработать деньжат, ведь сестре поставили алопецию, а суммы на лечение уходят просто астрономические, так что надо помочь. Кстати, в той сцене с врачом… Опять же, сдерживайтесь. Записывайте эти варианты на свободном листке. Прямо сейчас нас интересует самое основное. Вспомните азбуку.

Помимо связности здесь вы пытаетесь создать некий двигатель, который придаст энергии вашему сценарию. Вы должны смотреть на эту голую схему и хотеть написать каждую сцену и историю в целом. Конечно, вы можете вернуться к раскадровке позже и что-то поменять, но не стоит относиться к этому с легкостью. Вы пытаетесь нарушить все построение сюжета, а значит, вам понадобится большинство в две трети голосов, чтобы протолкнуть свою идею. В раскадровке отмечены фиксированные точки. Если постоянно колебаться и перемещать их, скорее всего, вы вообще не закончите сценарий.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастер сцены

От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar
От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar

Студия Pixar известна на весь мир своим умением рассказывать истории. Каждый из нас переживал за маленькую девочку, попавшую в настоящую Корпорацию монстров; за юного Молнию Маккуина, мечтающего стать легендой гоночного спорта; за робота ВАЛЛ-И, готового пожертвовать собой ради спасения любимой; и, конечно, за шерифа Вуди и Базза Лайтера, которые уже много лет учат детей умению дружить. Эта книга – сборник секретов повествования работников студии, основанных на вышеупомянутых мультфильмах. Каждая глава раскрывает один из аспектов сторителлинга, которые будут полезны всем, кто хочет рассказывать свои истории. Вы узнаете, как создать живой конфликт и заставить его работать, как добиться того, чтобы твой персонаж не стоял на месте, а развивался и как заставить зрителя дойти с героем до конца. Все эти, а также другие секреты подарят вам вдохновение на создание собственной истории и помогут начать этот путь!

Дин Мовшовиц

Кино / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочее
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Музыка в фильме является одной из основополагающих его частей: именно она задает тон повествованию на экране и создает нужную атмосферу. Большая часть музыки остается в фильмах, но есть шедевры, перешагнувшие через экран и ставшие классикой. В этой книге собраны интервью с самыми известными голливудскими кинокомпозиторами, имена которых знает каждый киноман. Ханс Циммер, Александр Десплат, Говард Скор, Брайан Тайлер, Том Холкенборг – все они раскроют секреты своего мастерства, расскажут о том, где найти вдохновение и на каком этапе производства фильма они подключаются к процессу. Благодаря этому вы узнаете о том, как писалась музыка к самым известным фильмам в истории – «Король Лев», «Гарри Поттер», «Властелин колец», «Перл Харбор», «История игрушек», «Безумный Макс» и многим другим. Отличный подарок для меломанов и любителей кино!В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Мэтт Шрадер

Кино / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное
Дягилев
Дягилев

Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники. Он открыл гений Стравинского и Прокофьева, Нижинского и Лифаря. Он был представлен венценосным особам и восхищался искусством бродячих танцоров. Дягилев полжизни провел за границей, постоянно путешествовал с труппой и близкими людьми по европейским столицам, ежегодно приезжал в обожаемую им Венецию, где и умер, не сумев совладать с тоской по оставленной России. Сергей Павлович слыл галантным «шармером», которому покровительствовали меценаты, дружил с Александром Бенуа, Коко Шанель и Пабло Пикассо, а в работе был «диктатором», подчинившим своей воле коллектив Русского балета, перекраивавшим либретто, наблюдавшим за ходом репетиций и монтажом декораций, — одним словом, Маэстро.

Наталия Дмитриевна Чернышова-Мельник

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное