Что будет, то будет

— Объясни, наконец… — начал Северус, но Эванс устало подняла на него глаза, очевидно, сетуя на его непроходимую тупость.

— Неужели ты не замечаешь? Кто‑то постоянно дает тебе Сциоглиерус! Это очень сильное отворотное зелье!

Северус хмыкнул. Ему полегчало — Эванс ничего не знает.

— Кому это надо? — почти весело спросил он.

— Послушай, как бы странно это не звучало, но… — запинаясь, начала она, — может, в тебя кто‑нибудь… влюбился, и… нет, не перебивай — и дает тебе отворотное зелье потому, что думает, что ты влюбился в кого‑то другого?

— Что за чушь! — снова фыркнул Северус. На самом деле ему было вовсе не смешно, но он хотел проследить ход мыслей Эванс. Голову сдавило словно обручем, и он никак не мог сосредоточиться. — И кто бы это, по–твоему, мог быть?

Она ведь не знает про Лэнса. Она не может знать…

— Ну–у… — Эванс опустила глаза, но тут же снова упрямо вздернула подбородок. — Ну, я не знаю наверняка, но… я думаю, что это Блэк.

— Ты с ума сошла! — ошарашенно воскликнул Северус. — Сириус или Регулус?

Еще ни разу в жизни Северус не видел такого удивления на чьем‑либо лице, не говоря уже о старосте Гриффиндора. Глаза Эванс широко распахнулись, как если бы она увидела Пивза, раскланивающегося со школьным завхозом, или Слагхорна, совершающего утреннюю пробежку вокруг Хогвартса.

— Вообще‑то я имела в виду Нарциссу… — медленно сказала она.

— Вы меня звали? — спросил Регулус, высовываясь из‑за стеллажа. — Или мне показалось?

— Показалось, — бросил Северус. Эванс внимательно посмотрела на Регулуса, а затем перевела взгляд на Северуса и обратно.

Северус закусил губу, а потом выпалил:

— Знаешь, Эванс, когда придумаешь еще что‑нибудь интересное, можешь написать об этом книгу и издать ее под своим именем. Хватит с меня этих глупостей!

Он, не глядя, бросил свои вещи в сумку и, круто развернувшись, вышел из библиотеки. Он страшно злился на Эванс, которая так не к месту и не вовремя влезла со своей наблюдательностью, на Слагхорна, который дает студентам такие нелепые темы, и на себя — за то, что такая блестящая идея провалилась. Он и не знал, что у этого зелья такие побочные эффекты… А тут еще эта Нарцисса! С чего это Эванс решила, будто она… Стоп. Северусу разом припомнились тысячи мелких фактов, коротких разговоров, случайно оброненных взглядов. Все сложилось в единую картину. Так вот оно что… Но, однако же, в последнее время она совсем не пыталась общаться с ним…

Да, от этих влюбленностей и в самом деле одни проблемы.

***

Теперь, когда Северус узнал о побочных эффектах Сциоглиеруса, он был вынужден прекратить его принимать. Это решение далось ему нелегко. Он ненавидел самого себя за то, что продолжает думать о Лэнсе, хотя тот не обращает на него никакого внимания. А самое худшее — к нему вернулись эти сны… Северус даже начал прогуливать уроки защиты от темных искусств, но Лэнс и на это не реагировал никак. Да чтоб он провалился!

За завтраком в четверг Северус не испытывал никакого желания есть. Он вяло поковырялся ложкой в десерте, но даже нежное шоколадное мороженое его совсем не привлекло. Он с некоторой завистью посмотрел на Стеббинса, который, можно было подумать, не ел целую неделю.

В Большой Зал влетели совы с обычной утренней почтой. Как обычно, это повлекло за собой шум, гвалт и оживленные переговоры. Краем глаза Северус заметил явное волнение на зардевшемся лице Нарциссы Блэк, торопливо распечатывающей свое письмо. Нет, все‑таки, наверное, она уже и думать забыла, что интересовалась им, Северусом… И тут только он заметил, что письмо принесли и ему. Несколько взъерошенная, явно не школьная сова нетерпеливо ждала, когда от ее лапы отвяжут свиток пергамента.

У Северуса екнуло сердце. Неужели… нет, не может быть. Она не стала бы… хотя…

Северус сжал свиток в руке и поспешно выбежал из Большого Зала, оставив на столе нетронутый завтрак. Он не испытывал ни малейшего желания читать письмо при посторонних, и никогда не понимал остальных, обсуждающих полученные новости за завтраком, а зачастую и на первых занятиях. Впрочем, совы, наверное, приносят им хорошие новости…

С тех пор, как он поступил в Хогвартс, Северус Снейп не получал хороших новостей никогда.

Устроившись в абсолютно пустой библиотеке подальше от бдительного ока мадам Пинс, Северус распечатал письмо и убедился, что предчувствия его не обманули.

«Дорогой Северус, — писала его мать своим несколько причудливым почерком. — Ты, наверное, удивлен получить от меня письмо. Прости за долгое молчание. Прости также за проблемы, которые тебе это причинит. Дело в том, что мне опять понадобился омицидиум. Ты знаешь, что больше мне обратиться не к кому. Пришли его, пожалуйста, так скоро, как только сможешь. У тебя непревзойденный талант по части зелий, я это всегда знала. Напиши мне хоть что‑нибудь — в прошлый раз я и двух слов не дождалась. И, разумеется, никому об этом не говори. Твоя любящая мать Эйлин».