Что будет, то будет

— Так, ничего, — кажется, староста уже пришла в себя. Быстро убрав письмо в карман мантии, она поднесла к губам стакан с тыквенным соком, но потом передумала, и, поставив его на место, вышла из‑за стола. Это словно послужило сигналом к концу завтрака, и слизеринцы начали покидать свои места, попутно договариваясь о планах на сегодня. Было слышно, как команда по квиддичу тихо возмущается тем, что Дерн заставляет их тренироваться «в такую холодину». В ответ (но уже довольно громко) раздавались реплики Дерна, вроде «я насильно в команде никого не держу» и «вам не надоело тащиться в хвосте у этих выскочек?», которыми обычно и гасились все подобные споры.

Большая часть слизеринцев спустилась в свою гостиную, где вовсю ревел камин. Здесь было заметно теплее, чем в коридорах — во всяком случае, так казалось, поэтому никто не спешил в библиотеку, не говоря уже про прогулки в окрестностях замка, и почти никто не сожалел о том, что на сегодня не запланирован поход в Хогсмид. Компании разбрелись по углам, кое‑кто, придвинув стулья к столам, принялся за уроки. Перед камином собралась кучка младшекурсников, в которой Северус опознал сборную факультета по игре в плюй–камни. Компания расставляла на коврике шарики с вонючей жидкостью, и, судя по всему, готовилась заняться обычной бессмысленной тратой времени.

Северус мысленно произнес пароль своей комнаты и призвал книгу Лливелина Ландрефа, в которой содержались интересные сведения об изменениях свойств различных зелий при прохождении сквозь них прямых солнечных лучей и имелась весьма неплохая таблица взаимозаменяемости ингредиентов в зависимости от фаз луны. Потрепанный старый том проплыл сквозь серебристые струйки пара — некоторые студенты расставили между креслами котлы, которые уже потихоньку начинали закипать. Северус поморщился — вообще‑то варить зелья вне класса было запрещено, что на деле означало практику зельеварения в спальнях, но сегодня — может быть, из‑за холодной погоды — младшекурсникам никто не делал замечания. Возможно, старосты не упустили бы случая покомандовать, но Розье и Дерн были на тренировке, Монтегю нигде не было видно, а Нарцисса Блэк… Северус оглянулся — Нарцисса сидела в кресле, уставившись куда‑то в пространство. В ее руке, безвольно свисавшей с подлокотника, было полученное утром письмо, которое она, кажется, только что перечитывала.

— Эй, Нарси, — махнула ей Глэдис Найт из кружка старшекурсниц, — так ты не поделишься с нами своими новостями? Сабрина‑то нам уже все уши прожужжала…

Нарцисса вздрогнула.

— Что?.. А, нет, право же, ничего интересного, — сказала она.

— Да ну, неужели? — кокетливо пожала плечами Сабрина Экрид. — Письмо с золотыми чернилами, запечатанное гербовой печатью Малфоев — и в нем ничего интересного?

— Да, да, Нарси, ну же, не скромничай, — вздернула подбородок семикурсница Маргарет Мокридж. — Нам очень любопытно, не каждый день кто‑нибудь из нас получает любовные письма. Неужто тебе не хочется похвастаться?

Нарцисса слегка нахмурилась и встала, словно порываясь уйти, но Мокридж выхватила палочку, и письмо, вырвавшись из пальцев Нарциссы, спланировало прямо в группу девушек. Мокридж схватила его, развернула и тут же принялась читать вслух, заставив Нарциссу побледнеть от ярости. Северус удивился, как Нарцисса не догадалась заткнуть ее Силенцио — по крайней мере, он сам бы сделал именно так — но, ничего не сказав, он лишь вслушался повнимательнее.

«Благородной Нарциссе Блэк.

Моя прекрасная госпожа, рад сообщить Вам, что приготовления к нашей свадьбе идут успешно. Нотариус составил брачный контракт. Копия контракта приложена к письму, чтобы Вы могли с ним ознакомиться. Я был весьма польщен тем, что Вы интересуетесь моим здоровьем. Благодарю, все прекрасно, чего и вам желаю. К сожалению, дела мешают мне навестить Вас, но я с нетерпением жду нашей встречи. Не сомневаюсь, что Вы понимаете, насколько это высокая честь — вступить в благородную семью Малфой. Со своей стороны, я так же бесконечно горд тем, что смогу породниться с представительницей столь высокого рода, обладающей, к тому же, столь безупречной репутацией, что, по нашим временам, немаловажно.

Тот, кого вы сделали счастливейшим из смертных — Люциус Малфой».

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом Нарцисса, закрыв лицо руками, выбежала из гостиной.

— Ну знаете, девочки, если это любовное письмо… — протянула Экрид, глядя ей вслед, но свою фразу так и не закончила.

— А я не понимаю, почему Нарси выглядит как в воду опущенная. Я бы на ее месте прыгала до потолка, — хмыкнула Мокридж. — Подумать только, Малфои… — она мечтательно закатила глаза.

— Во–первых, ты не на ее месте, Марго, — сказала Глэдис Найт, дав щелчка листу пергамента в руке Мокридж. — А во–вторых… Этот Мистер–само–совершенство мог бы быть и поучтивее…

Она поморщилась.

— Люциус всегда был дерзок! — заметила Мокридж и улыбнулась чему‑то.