Что было до...(СИ)

Ангелесса собралась с духом и, напрягшись всем телом, совершила упражнение. Мышцы рук заныли пуще прежнего, ноги затряслись хуже некуда. Девушка хотела упасть лицом вниз и больше не вставать. Однако позорить свой гарнизон и свою персону лично недочетами, ленью и слабостью не хотела, почему пересилила себя и отжалась снова. И снова, и снова. Михаил изогнул бровь, наблюдая за прогрессом в поведении Анны, и оценил её стремление к выполнению задачи.

Когда девушка отжалась более двадцати раз, архангел прекратил данное испытание, и ангелесса вздохнула с облегчением. Хотя бы половина пути была пройдена.

— Уже лучше, чем сегодня на тренировке, где ты была полным нулём. Но не стоит расслабляться. Впереди самое любимое твоё — полоса препятствий.

«Похороните меня прямо здесь», — пронеслось в мыслях уставшей ангелессы.

— Ладно, — прервав её размышления, заговорил Михаил. Он заметил, как из-за зарослей кустов выглядывал Рафаил, который ожидал чего-то от архистратига. Анна впервые порадовалась появлению темнокожего архангела. Её спаситель. Как же он вовремя, — отдохни десять минут, пока я переговорю с Рафаилом. Потом продолжим.

— Снисхождение… Мило, — усмехнулась раскрасневшаяся от жары девушка.

Архистратиг ничего не ответил и вскоре скрылся из виду. Анна опять свалилась на траву. Больше всего ей сейчас хотелось умереть.

***

— Если ты быстро пробежишь, то на сегодня мы закончим. Если нет — будешь перебегать, — заявил Михаил, обводя рукой полосу препятствий.

— И бревна? — уточнила она, вспомнив, что на тренировке гарнизона он не заставлял других юнцов пробегать и по ним.

— Особенно бревна, — с лёгкой ухмылкой подтвердил архангел.

— Это несправедливо.

— Вот как? Я — командир гарнизона. Раз сказал бревна — значит бревна.

— Вот мудак, — совсем тихо ляпнула Анна, однако этого хватило, чтобы архистратиг услышал.

— Завтра будешь бежать двадцать кругов вокруг Эдемского сада. Ещё есть желание что-то сказать? Впредь следи за речью и не забывайся, кто перед тобой.

— Му… — осознавая, что такое двадцать кругов вокруг огромной территории сада уже, а не вокруг поляны, повторила Анна.

Даже опытные ангелы не всегда могли выполнить это задание. А Бальтазару вообще приходилось сначала выпить хорошо, прежде, чем пробежать вокруг него.

— Тридцать кругов, — торжественно выдал Михаил.

Чтобы не усложнять положение ещё сильнее Анна поплелась к старту, то бишь к первому бревну, и приступила к выполнению норматива. Полоса препятствий это то, что она не пожелала бы даже врагу. Тем более при температуре выше сорока градусов. Грело её лишь представление об отдыхе в ароматном Эдеме и разговоре с подругой, у которой тоже было, что рассказать.

***

Обнимая почти каждое дерево, Анна доплелась до первой лавочки в Эдемском саду. После злосчастной полосы, которую она прошла с третьего раза, она выглядела хуже выжатого лимона. Болело всё тело и ноги, а перед глазами всё плыло.

Рядом с Эдемом вели беседу о женщинах Бальтазар и Габриэль, всячески изощряясь в представлениях об идеальной особе.

Это являлось обычным занятием для друзей, ведь в отличие от правильных ангелов, они не стеснялись обсуждать все и вся. Без зазрения совести. Ведь должны же быть везде создания, разрешающие каноны? Конечно, да. В Раю такими по праву считались архангел и его беззаботный по мере наступления вечера друг.

— Я всё-таки считаю, что должна быть, в первую очередь, сексапильной, — покуривая самокрутку из травы, на выдохе произнес Бальтазар. — С формами, красивая, настоящая. Ум можно подправить.

— Фи! Да фигуру тоже можно подкорректировать при особом желании! — парировал Габриэль, потирая затылок. — И все равно ум — важнее. Умная баба полезнее сисястой. В бою не подведёт.

— Зато в постели стухнет! — продолжил спор ангел, сделав ещё одну затяжку. — Не вырос ты ещё в сексуальном плане, брат. Не вырос.

— Ну, а ты, видимо, перерос, — усмехнулся архангел, достав из ниоткуда шоколадную конфету и мгновенно вкусив её. — Надо уметь ценить женщину целиком! Вот какой вывод!

Мимо друзей прошла услышавшая весь разговор Аммит, фыркнув на них. Девушке было неприятно слушать обсуждение достатков и недостатков созданий её пола. Да и кому это было бы приятно из уст бабника и главного развратника Рая?

Ангелесса прошла ближе к Бальтазару, мимолётно и бесцеремонно выцепив из его пальцев самокрутку, и ушла восвояси, даже не обратив внимание на возмущение ангела относительно бестактности и наглости.

— Ты видел это?! — выкрикнул он, выставив руку в сторону ушедшей вглубь сада Аммит, и посмотрел на ухмыльнувшегося Габриэля. — Чего ты ржешь, Гейб?

— Ты ей все равно ничего не сделаешь, Бальт, она не в твоём подчинении. Так что смирись!

Бальтазар обдумал слова друга и сосредоточил мыслительный аппарат на анализе характера ангелессы. Борзометр зашкаливал, поэтому он исправился:

— И всё-таки в первую

очередь баба не должна быть наглой и хамоватой!